Куколка - Виктория Серебрянская
— Я-то хоть на роль адъютанта гожусь! А тебе даже бумажки перекладывать никто не доверит! Пустобрех!
Я прекрасно понимала, что нарываюсь, что для действующего солдата это жестокое оскорбление. Но остановиться не могла. Под ложечкой что-то жгло и требовало выхода. Наверное, потому, что на эту безобразную сцену смотрел Дайренн. Ведь я волей насмешницы-судьбы оказалась в одном с ним отряде…
От нашей наглости Ниайтц рассвирепел:
— А ну, прекратили! — прорычал он без рупора на весь плац. — Команды разойтись не было! Вы что себе позволяете?!.. Курсант, — в бешенстве развернулся командир ко мне, — я вас сгною в нарядах! На пару с Белтейном!.. Вас этому учат в академии?..
Я точно была неправа. Но почему-то остановится не получалось. В меня будто вселился бес и подзуживал огрызаться и дерзить окружающим:
— В академии, сэр, — холодно парировала я, — меня учат не задирать, а защищать слабых, никогда не бросать своих и делать все, чтобы победа не досталась противнику!
По-моему, Ниайтц слегка обалдел от моего бесстрашия. Он некоторое время молча смотрел на меня, будто не зная, что мне ответить. Или решая, где прикопать. И лишь через долгие полминуты настороженно отозвался:
— Это похвально. Но ваше поведение нарушает устав, вы это понимаете, курсант?
Лгать в ответ на прямой вопрос я не решилась. Как и смотреть, что думает о сложившейся ситуации бывший декан. Просто коротко признала, не опуская взгляда:
— Понимаю.
Ниайтц, игумар по происхождению, но явно с нечистой кровью, ибо был слишком худощав для этой расы, кивнул:
— Это хорошо. Тогда вас не удивит два наряда вне очереди.
Мне ничего не оставалось, как подтвердить:
— Есть, сэр, два наряда вне очереди!
Командир отряда посмотрел на моего противника, с которого все и началось:
— Роскорни, тебя это тоже касается! Будем укорачивать твой длинный язык!
Весь отряд притих и наблюдал за происходящим молча. Но тот, кто выкрикнул про чаек, арлинт, возмутился:
— В чем я виноват? Вы набираете баб, которых потом придется таскать на руках и оберегать, чтобы они не сломали себе, не дай черная дыра маникюр, а я…
— Пять нарядов вне очереди! — леденючим тоном перебил болтуна Ниайтц. А я почему-то подумала, что здесь уже не академия, а настоящие, боевые подразделения. А проблемы одни и те же.
Болтун опешил, надулся и нехотя взял под козырек:
— Есть, пять нарядов вне очереди!
И на этот раз никаких лишних комментариев от него не последовало. Тогда Ниайтц обвел всех присутствующих тяжелым взглядом:
— Еще вопросы есть? — Ответом ему послужила полная тишина. Дергать дракона за усы дураков больше не нашлось. — Отлично. Тогда объясню один раз и на всю оставшуюся жизнь: приказы командования не обсуждаются! Но если кто-то еще хочет знать, почему курсант Гусева оказалась среди нас, объясню: во-первых, девушка — сирота. Ей некуда поехать на летние каникулы. А во-вторых, она участвует в правительственной программе. Ей нужно тренироваться и быть постоянно под надзором прикрепленного медика. Если случится реальная боевая обстановка, Гусева, как выразился Роскорни, будет в штабе перекладывать бумажки. Без звука. Ну а до тех пор будет тренироваться вместе со всеми. Еще вопросы?.. — Все снова дружно промолчали. — Отлично! Тогда разойтись!..
Я так и стояла на месте, не зная, как лучше поступить. Ниайтц ушел с полигона первым. За ним потянулось большинство. А когда на плацу остались лишь я, Роскорни и Дайренн, командор вдруг развернулся и с силой вмазал арлинту кулаком в челюсть.
Все произошло настолько быстро, что я не то что ахнуть, осознать не успела. А вредный арлинт уже отлетел от Дайренна на несколько шагов. Но на ногах устоял. Потер подбородок, видимо, досталось ему неслабо, сплюнул себе под ноги:
— Ты что, личным оруженосцем у леди заделался? — яростно-презрительно спросил у командора.
Дайренн с космическим холодом в голосе отрезал:
— Не твое дело! И не лезь туда, куда тебя не зовут!
На миг мне показалось, что арлинт сейчас бросится на Дайренна. Я даже успела прикинуть, стоит ли киллу помогать, или это будет ущемлением его гордости. Но Роскорни оказался умнее курсантов звездной академии и в свару ввязываться не стал. Зло выругался и процедил:
— Да пошли вы… Оба! Было бы из-за кого зарабатывать наряды и взыскания!.. А то из-за какой-то дырки…
Я еще даже не осознала смысл последней фразы, а Дайренн уже рванулся к арлинту. Но его подвела хромота. Больная нога снизила скорость реакции, и арлинт сумел избежать расправы, попросту покинув полигон. Мы с командором остались в сгущающихся сумерках вдвоем.
Возможно, обстановка и располагала к романтике: вечер, вокруг никого, в окнах отдельно стоящих зданий один за другим зажигается освещение, и мы фактически наедине. Но Дайренн прятал взгляд, отвернувшись от меня в сторону. А я ощущала растерянность: ну а теперь-то что? Повернуться и уйти? Или подойти и заговорить?
Молчание длилось и длилось. Я не смогла ни уйти, ни подойти ближе. И в конце концов, когда тишина стала уже просто невыносимой, пробормотала:
— Спасибо, что заступились…
Дайренн, наконец, повернул голову и посмотрел на меня. А потом и приблизился, сильно припадая на левую ногу:
— Зачем ты здесь?
Голос ровный. Впрочем, от бывшего декана сложно было ожидать чего-то другого. Дайренн всегда, сколько я его помнила, прекрасно владел собой. За исключением некоторых случаев.
— А вы? — хмыкнула я в ответ, решив выдерживать предложенный тон. Но почти сразу сорвалась: — Почему вы ушли в отставку? Уехали с Эргаты? Спасовали?
Наверное, худшего места для задушевных разговоров, чем плац, было сложно придумать. Но Дайренн тоже наплевал на то, что нас здесь мог не увидеть только слепой. Или, наоборот, его это полностью устраивало. Командор поднял голову и наградил меня тяжелым, давящим взглядом темно-карих глаз:
— Ответ вопросом на вопрос — признак слабости, курсант Гусева, — холодно осадил он меня.
Меня начало потряхивать. Где-то глубоко внутри зародились первые признаки истерики.
— Да?.. — поинтересовалась нервно. — Ну ладно. Хотя командиры уже все и так объяснили: мне некуда деваться на каникулах, а нужно тренироваться и постоянно находиться под наблюдением медика.
Я еще хотела добавить, что теперь очередь Дайренна отвечать на поставленные вопросы. Но он меня опередил:
— Что за история с правительственной программой?
На этот раз я не торопилась отвечать. Мне нужно было решить, что говорить. Отбрехаться предложенной Инаей версией. Или все же сказать правду. В итоге выбрала что-то посередине:
— Я не имею права разглашать, — сообщила нехотя.
Но бывший декан не отступал. Шагнул практически впритык
