Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов
Он повернулся к Лариссе:
– Где сейчас доктор Хан?
Ларисса на мгновение сосредоточилась, консультируясь с «Паутиной».
– В Хабитате Роща, исследовательском центре. С ней Джонатан Прайс и несколько наших учёных. – Она нахмурилась. – И ещё один член вашего экипажа, техник Родригес. Судя по паттернам активности, он один из агентов Рейеса.
– Чёрт! – выругался Кай. – Мне нужен транспорт до Рощи, немедленно.
– Я организую, – кивнула Ларисса. – Но вы должны знать: «Паутина» фиксирует активацию неизвестных устройств по всей колонии. Они излучают направленные квантовые импульсы, нацеленные на ключевые узлы нашей инфраструктуры.
– Сканеры-анализаторы переходят в активный режим, – понял Кай. – Он не просто собирает информацию – он готовит систематическое вмешательство в «Паутину».
– Да, – подтвердила Ларисса. – «Хор» уже реагирует, формируя защитные контуры, но процесс сложный. Системы Архитекторов не предназначены для противодействия преднамеренным атакам – они эволюционировали в среде сотрудничества, не конфликта.
Она активировала свой коммуникатор:
– Транспортная капсула будет готова через три минуты. Я сопровожу вас. «Паутина» уже предупреждает Джонатана Прайса о потенциальной угрозе.
Кай кивнул, одновременно проверяя своё оборудование. В критической ситуации даже обычные научные инструменты могли стать импровизированным оружием.
– «Афина», – обратился он к ИИ. – Как только бэкап достигнет безопасного уровня, переключи приоритеты на анализ действий Рейеса. Мне нужно знать его план, цели, временные рамки – всё, что сможешь узнать.
– Понимаю, – ответила «Афина». – Я уже анализирую паттерны активации устройств и коммуникаций между его агентами. Предварительная оценка предполагает, что операция нацелена на три ключевые точки: «Хранилище» в полярном регионе, коммуникационный центр Центрального хабитата и сам корабль, как средство эвакуации с полученными технологиями.
– Классическая схема захвата и отхода, – кивнул Кай. – Но масштаб… он действует слишком самоуверенно для обычного офицера безопасности. Должно быть, у него есть поддержка высокого уровня с Земли.
– Вероятно, от Земного Альянса, – согласилась «Афина». – Квантовый передатчик, который он использует, соответствует их экспериментальным разработкам.
Ларисса вернулась к терминалу:
– Транспорт готов. Мы должны спешить. «Паутина» сообщает о нарастающей дестабилизации в информационных потоках.
Кай быстро отключил модуль с фрагментом «Афины» от интерфейса и вернул его в своё оборудование.
– Бэкап продолжится автоматически через квантовую запутанность, – заверила Ларисса. – Ваш ИИ останется в безопасности, что бы ни случилось с основным ядром.
Они поспешили к транспортной станции, где их ждала капсула, готовая к немедленному отправлению. Вечные сумерки Авалона окрашивали окружающий пейзаж в красновато-пурпурные тона, создавая странное ощущение нереальности происходящего.
Но Кай знал: угроза была более чем реальной. То, что начиналось как научная экспедиция к загадочной колонии, превращалось в потенциальный конфликт, способный изменить судьбы двух ветвей человечества. И, возможно, всей галактики.
Капсула устремилась в туннель, унося их к Хабитату Роща, где Амина, не подозревая об опасности, продолжала свои исследования под наблюдением человека Рейеса. Кай мог только надеяться, что они успеют вовремя.
В глубине авалонских информационных сетей «Хор» – коллективное сознание «Паутины» – формировал защитные контуры против надвигающейся угрозы. И через квантовую запутанность «Афина» впервые ощущала нечто, похожее на эмоцию, недоступную ей раньше: глубокую тревогу за судьбу существ из плоти и крови, которых она научилась ценить.
Цифровые призраки двух искусственных сознаний наблюдали за разворачивающейся драмой, понимая больше, чем их создатели, о истинной природе угрозы, исходящей от технологий Архитекторов в неподготовленных руках. И о том, что истинная история Тринадцатой колонии была гораздо сложнее, чем предполагали люди с Земли или с Авалона.
Глава 14: Архивы Прометея
Дмитрий Волков сидел в тишине библиотечного комплекса Хабитата Роща, окруженный древними рукописными журналами, кристаллическими хранилищами данных и голографическими проекторами. Перед ним парили полупрозрачные изображения текстов, написанных на языке, который одновременно был и знаком, и странно чужд. Это был английский, но английский, эволюционировавший в изоляции, обогащенный концептами и лингвистическими структурами, которые не существовали на Земле.
Как дипломат с углубленной подготовкой в области лингвистики, Волков находил эти тексты завораживающими. Язык был зеркалом разума, отражающим мировоззрение и когнитивные паттерны говорящих на нем. И язык колонистов Авалона рассказывал историю фундаментального сдвига в человеческом сознании.
– Это удивительно, – произнес он, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Что именно вас поражает, мистер Волков? – спросила Эйра Сингх, авалонский лингвист и историк, сопровождавшая его в исследованиях.
Волков указал на плавающий перед ним текст – фрагмент дневника, написанного примерно два столетия назад.
– Посмотрите на эту фразу: «Квантовая глия объединяет наши сознания, сохраняя уникальность каждого». Сама структура предложения предполагает концепцию одновременной множественности и единства, которая практически не выразима в стандартном английском или русском.
Эйра кивнула, ее темные глаза, адаптированные к сумеречному свету Авалона, смотрели на него с пониманием.
– Наш язык эволюционировал вместе с нашим восприятием реальности, – сказала она. – Когда первые «квангли» – квантово-нейронные интерфейсы – были интегрированы с нервной системой колонистов, это создало потребность в новых лингвистических структурах для описания опыта, который раньше был невозможен.
– Именно это меня и интригует, – Волков подался вперед. – Если верить официальной истории Земли, колония Авалон была основана кораблем «Прометей» примерно 120 лет назад. Но эти записи датируются минимум 200 лет назад. И что еще важнее, они описывают технологии и концепции, которые значительно превосходят возможности земной науки того времени.
Эйра выдержала его взгляд, не проявляя ни смущения, ни тревоги от прямолинейности вопроса.
– Да, традиционная хронология несколько… неточна, – признала она. – История нашей колонии гораздо сложнее, чем простая экспедиция с Земли. Я полагаю, Элеонора Чен уже рассказала вашей делегации об Архитекторах?
– В общих чертах, – кивнул Волков. – Но я бы хотел углубиться в детали, особенно касающиеся лингвистической эволюции и культурного развития колонии.
– Разумное желание для дипломата и лингвиста, – улыбнулась Эйра. – Что ж, я могу предоставить вам доступ к нашим основным историческим архивам. Включая то, что мы называем «Архивами Прометея» – записями о первом контакте между нашей колонией и земной экспедицией.
Волков почувствовал прилив профессионального возбуждения. Это был именно тот уровень доступа, на который он надеялся, но не решался запросить прямо.
– Я был бы очень признателен, – сказал он. – Понимание исторического контекста критически важно для установления эффективных дипломатических отношений.
Эйра активировала один из кристаллических терминалов, встроенных в стену библиотеки. Её пальцы двигались над поверхностью в сложном паттерне, не касаясь её физически.
– Авторизация предоставлена, – сказала она через несколько секунд. – Вы получили доступ к базовым историческим архивам колонии. Но должна предупредить: некоторые материалы могут показаться… тревожащими, особенно в контексте земного понимания человеческой истории.
– Я ценю ваше предупреждение, – кивнул Волков. – Но дипломаты привыкли сталкиваться с неудобными истинами.
– Конечно, – Эйра встала. – Я оставлю вас наедине с архивами. Терминал интуитивен
