Железный Аспид. Мир - Н. Мар

— И как они там живут? И как они там с них не падают?

Квантовый мозг перебирал варианты приспособления, но не мог найти подходящий для какой бы то ни было углеродной формы жизни.

— На внутренних поверхностях действует центробежная сила, а снаружи якоря гравитации.

— Как на барахолках?

— Нормальные. Внешнее кольцо — атмосфера. Когда оно проходит прямо над вторым, жилым, то насыщает его кислородом и другими газами, — Ирмандильо завел корабль под внешний бублик, и по обшивке застучало. — Но примерно раз в час вместе с воздухом на алливейцев сыпется дождь из осколков стекла.

— Хорошо, что из стекла. Не люблю мокнуть.

— У местных жителей есть врожденное средство защиты, но их физиология мало кому известна.

— А из чего состоит жилое кольцо?

— И этими знаниями я не располагаю. А внутреннее кольцо — то самое, черное, меньше всего изучено.

— Вот те на. Это по сравнению с чем?

— По сравнению с… по сравнению… я попрошу впредь не использовать методы сатирического изобличения в отношении меня.

Они спустились ниже, и орбитальные базы алливейцев вышли на связь. Тарталья сцапал комм:

— Говорит командир звездолета «КРУ-19». У меня на борту имперский робот и два нарушителя закона. Если нам запретят приземление, мы не будем возра…

— Портал ускоренной посадки открыт, — торопливо перебили его.

— И я не уверен, что в трюмах нет запрещенки.

— Таможенного контроля не будет.

В плотные клубы облаков робот заходил нарочито медленно, будто опасался, что с Алливем синтетик даст деру прямиком на Ибрион. Атмосфера жилого кольца была неоднородна. Облака из пара и смеси газов опускались к его поверхности и плавали там среди долин и холмов, как жемчужные призраки. С высоты звездолета второе кольцо напоминало тонкое, но плотное кружево. Это переплетались сложным узором корни и ветви. Леса, рощи, луга и сады — здесь невозможно было найти голого клочка земли.

— Алливея! — воскликнул Шима, ступив на мостик. — Какая богатая флора — здоровая, сочная. Будь здесь Самина…

Профессор осекся, наблюдая за Эйденом. Робот притих у иллюминатора, и профессор не стал продолжать. Они снизились достаточно, чтобы рассмотреть столицу и астропорт. У алливейцев среди зелени оказалось неожиданно много современных материалов и электроники. Хотя удивляться было нечему: забота об экологии здесь стояла во главе угла, а это требовало самых цивилизованных технологий. Атмоферу порта гостеприимно поменяли на нейтральную. Шиманай усмехнулся:

— Даже не верится, что мы вот так просто взяли и добрались. Целая неделя без проблем, кто бы мог подумать!

— Да. Вот будь здесь Самина…

Андроид покинул мостик, а из порта навстречу гостям вышли алливейцы. Это были личный доверенный принцессы и его свита. Алливейцы не носили одежды, но их нагота здесь никого не смущала: они все были прозрачны, как статуэтки из гибкого хрусталя. В глаза бросался их внутренний мир. Сквозь мягкую стеклянную кожу (или правильно — кору?) были видны голубые и зеленые сосуды. Из-за еле различимых ребер, будто сквозь граненый кристалл, глядели сердце и другие органы. С головы мужчин и женщин густой копной спускались тончайшие ветви с мелкими чешуйками. Тянулись они до самых пят.

— Чешуйки — это листья, — подсказал Шима. — Они обычно прижаты, ну, вроде как оборачивают волосы. Не знаю, зачем они им.

Доверенный энергично приближался и глядел сквозь Ирмандильо на синтетика. Свита осталась на почтительном расстоянии.

— Господин риз Эммерхейс, я граф Канташ, — посол игнорировал приветствие офицера Тартальи, чтобы перейти к делу. — Это большая удача, что Вы прибыли сейчас! Трансфер до дворца уже ждет. Все подробности я сообщу по дороге. И лучше, если Вы поедете один.

Эйден обернулся к Шиме.

— Профессор Кафт — доктор медицины, к тому же один из немногих бранианцев, кто знаком с вашей расой. Он поедет с нами.

— Но наш случай не терпит…

— Мне показалось, ваш случай не терпит замешательства.

Сдержанная внутренняя борьба графа длилась не дольше секунды.

— Как скажете. Только скорее, Ваше Величество, скорее…

Синтетик не стал поправлять алливейца. Опытный вельможа делает лишь намеренные оговорки. Лесть в его случае означала: дело настолько серьезно, что во дворце готовы забыть о веках лояльности Бране.

В карфлайте Шима усердно держал себя в руках. Он не знал древнего языка алливейцев, и представил, как оскорбляет графа, швыряясь мячиками. Но Канташ сам держался напряженно и терзаний профессора не замечал.

— Я вынужден начать издалека, — говорил он, гипнотизируя синтетика. — Три перехлеста назад — это примерно ваш месяц — трое подростков из дворца отправились в поход. Сын принцессы Ампаль еще мал, но упросил мать и его отпустить. Дети обещали пикник в перелеске, рыбалку, ночь под звездами в гамаках… Выглядело уж так безобидно, что принцесса согласилась. Аруска растет без отца. Понимаете, иногда кажется, излишняя привязанность к юбке только навредит мальчику…

— Вы отвлекаетесь.

— Да, простите. В общем… из похода дети вернулись на следующий вечер, и все было хорошо. Кроме, пожалуй… ну, понимаете, когда начинаешь вспоминать мелочи, уже зная, к чему все привело, они кажутся очевидными, а тогда… короче говоря, юный принц был, пожалуй, необычайно молчалив. Почти ничего не рассказывал о походе.

— Что там случилось?

— Не знаю. Но я объясню.

Граф старательно подбирал слова, и робот больше его не торопил.

— Знаем только — от одного из мальчиков — что на самом деле они проникли на внутреннее кольцо планеты.

— А что было той ночью, когда они вернулись?

— Старшего из подростков нашли мертвым. Дворец огромный, родители спали в другом крыле. Слуги вроде бы слышали удары и какие-то стоны из крыла, где спал паренек, но не решились войти. К полуночи на этаже запахло дымом, людей начали выводить, а когда взломали его дверь… Мальчик был весь черный, как уголь. То есть… это уголь и был. Пострадали только он и прикроватный коврик — больше не согрело ничего вокруг!

— Версии?

— Паренек был сыном верховного судьи. Мы сразу подумали о мести кого-то из осужденных, начали расследование. Но с походом, конечно, не связали. А затем — дня через три — пропал второй мальчик. Сын камердинера! Уж простите, но кому он сдался? К концу первой недели его тело нашли в болоте. Он уже начал