Сила слабых - Самат Айдосович Сейтимбетов

— Поэтому ты выманил его на себя? - чуть смягчился взор Холмова.

— Я планировал иной сценарий, - признал Лошадкин.

Хотел как лучше, а вышло, как всегда. Красивая картинка, как вражеский агент бьет в спину, а его самого крутят Трорг и Руслан, так и осталась красивой картинкой из фантазий. Еще один урок на будущее.

— Но вышло иначе!

— И я отвечу за случившееся, - заверил его Лошадкин, собираясь с силами.

Холмов что-то ощутил, отступил на шаг, и явно подал за спиной или по связи сигнал медику. Лошадкин хотел возмутиться, но опять ощутил это странное бессилие, осознание, что все зря и не стоит тратить силы. Возможно, к нему внезапно подкралась житейская мудрость, или он резко поумнел от ранений и осознания собственной глупости.

С этой мыслью Лошадкин отпустил тревоги и почти безмятежно отключился.

Глава 47

— Ты же не думал, что твои страстные призывы повлияют на одурманенных живых? - Холмов почти насмехался.

— Я думал, что он не успел перетравить тут всех и работал больше через духовных лидеров, - честно ответил Лошадкин.

Тело, подлатанное и заштопанное на борту "Легионера", одновременно ныло, стонало и кипело энергией, рвалось в бой и дело. Корабли Земли и союза систем висели над Цайгом два, всеми ключевыми городами, и бороздили просторы системы, словно ожидая внезапного появления пиратов, повстанцев или Ысынгуна.

— Я хотел сбить накал этого безумия, потому что никто не стал бы ждать, пока мы сделаем антидот.

Его уже сделали и распыляли в воздухе, опыляли всю планету. Пока Лошадкина, Морданну и Трорга лечили, Холмов и Луис вызвали флот, ожидавший сигнала, и просто разоружили всех, кто еще пытался сопротивляться, стрелять и что-то вякать в прямом эфире. Насильственное усмирение сменилось лечением, и сейчас зваздианцы и демтархи сидели притихшие по своим "норам и деревьям", и в воздухе висело непонятное, но не слишком приятное ощущение.

Погибшие, раненые, разрушенные дома, едва не вспыхнувшая война, обвинения землян и их провокации, да, это подгоревшее блюдо встало колом и вызвало несварение. Как теперь разбираться, смотреть в глаза друг другу? Вот еще одна грань дипломатии, подумал Лошадкин, ощущая в душе легкий стыд. Охамел, зарвался, переоценил себя, и из этого тоже следовало вынести ценный урок.

Из любого удара жизни следовало извлекать урок, утираться и бить в ответ.

— Как там Огар, Морданна, Трорг, Руслан, да все?

— Живы, - чуть нахмурился Холмов.

Лошадкин вдруг понял, что тот сердится не за то, что Михаил подверг всех риску. За то, что не объяснил ничего, не поставил боевую задачу, которую мобильные пехотинцы взвода Холмова выполнили бы блестяще. О да, боевого опыта им хватало, сумели, удержались, спасли всех, кого могли, а вот Лошадкин... печально.

— Только здесь, уже на месте, стало ясно, что он располагает техами Сильных или их сателлитов, как минимум влез в сети миссии, заблокировал свою манопу, использовал синтезаторы так, что никто ничего не узнал. Мог ли я доверять нашей связи?

— Да! - твердо ответил Холмов. - Костюмы мобильной пехоты созданы для боев в условиях, когда противник стремится поставить помехи, подавить, взломать, да что угодно! У них собственная сеть, по роевому принципу и прямой связи костюм-костюм, шифрование такое, что устанешь ломать, так что.

— Надо было всего лишь надеть костюм, - продолжил со вздохом Лошадкин. - Но я, наоборот, не надел его специально, провоцируя врага.

При этом смутно догадывался, спинным мозгом, что это кто-то из людей, вот только в мысли не оформил. Думал, что это зваздианец или демтарх, точнее биорг в их обличье, как поддельная Чечух, и он прорвется вместе с толпой и захватит Лошадкина. Попробует захватить, так как ему самому в спину ударят Трорг и Руслан, которые как раз были в костюмах.

А Трорг затем его скинул, не влезал в зваздианский истребитель, проклятье!

— Не надо слов, - вскинул он руку, обрывая Холмова. - Я понял. Правда понял.

Неоднократно об этом шла речь, что он уже не один, пора отходить от старых привычек и кидаться грудью лично. Командовать, возглавлять, организовывать, как в движении, только здесь, но все равно, иногда Лошадкин забывался и действовал как настоящий рядовой.

С чего бы он объяснял все это Холмову, без чинов и рангов? Видел в нем соратника.

— Сдавал экзамен на право использовать костюм мобильной пехоты.

— Сдавал, - признал Лошадкин и развел руками.

Он много чего сдавал, но постоянно куда-то торопился, забывал, упускал, разбрасывался, жил слишком жадно, как мог бы сказать посторонний наблюдатель.

— Напишу генералу Стрельниковой, чтобы подняла вопрос об ужесточении экзаменов.

— Обязательно, чтобы Земля продолжала оставаться сильной.

Взгляд Холмова чуть смягчился, и он вернулся к официальному положению дел, в котором являлся подчиненным Лошадкина. Отсалютовал и ушел, а Лошадкин выдохнул облегченно и утер мысленный пот со лба. Какой из него руководитель, лидер, освободитель? Впрочем, другие выходили еще хуже или даже не брались.

— Ладно, хватит валяться, давайте работать, - проворчал он, поднимаясь.

Никто не вбегал с криками, что ему рано вставать, сам медицинский комплекс тоже давал добро, Лошадкин оделся и вышел, почти сразу наткнулся на Морданну.

— Спасибо, - сказал он ей, крепко обнимая. - Без тебя мы бы не справились.

Объятия были ошибкой, Михаил ощутил изгибы ее тела и подумал, что Огару повезло с женой. Морданна чуть смутилась, разве что пол ногой ковырять не стала. Лошадкин хотел еще извиниться, представил, как начала бы возражать Морданна и не стал ничего говорить, прошел к Троргу.

— Почему местный истребитель? - спросил он его.

Вендарец сидел, бледный, но уже не умирающий, и медленно ел какое-то больничное варево серого цвета. Сам ел, не давая далке - помощнице вмешаться. Рядом сидели Кайманов и Огар.

— Потому что и транспорт, - ответил Трорг. - Меньше внимания, не собьют.

— Зато отбивать его пришлось силой, - мрачно добавил Руслан. - Провокация вышла, что надо.

— Да, я уж думал все, не отобьемся, - кивнул Огар, - так и забьют толпой.

— На меньшую провокацию он и не вылез бы, - словно защищаясь, ответил Лошадкин.

— Да все понятно, - отмахнулся Руслан, - тебя осенило, и ты перестроил планы на лету, это стало понятно еще после той ловушки, просто...

— Враг тоже оказался не дурак и перестроил свои планы,