На золотом крыльце – 2 - Евгений Адгурович Капба
— Красавчик, Миха, — сказал Голицын. — На броне, посреди Хтони — дрыхнешь, как младенчик. Молодцом! Настоящий солдат. В опричники ко мне пойдешь?
Я с трудом перевел тело в положение сидя, помотал головой я и поморщился: голова болела:
— Не-а, — прямо ответил я на вопрос поручика.
— Ну и дура-а-ак. Ты — прирожденный воин. У меня на такие вещи — чуйка не хуже, чем у Пети Розена. Кстати, о Розенах — Роксана тебе отдельную большую благодарность передает, за девчонок.
— Дайте? — я протянул руку и пошевелил пальцами.
— Чего — дайте? — состроил удивленное лицо поручик.
— Благодарность, — ухмыльнулся я.
— Ай да сукин сын! — его глаза блеснули. — Как узнал?
Он достал из подсумка шоколадку в крафтовой обертке и протянул ее мне. Я разломил угощение прямо внутри, не вскрывая, а потом поделился со всеми опричниками квадратиками черного, как ночь, шоколада — горько-сладкого, бодрящего. И, разгрызая твердую плитку, проговорил:
— Она не показалась мне глупой женщиной, эта ваша Роксана. Не стала бы она просто благодарить и всё… Такие обычно знают, чего хочет мужчина. Особенно — молодой, растущий организм!
— Действительно, — поручик веселился вовсю. — Жрать, спать и трахаться!
— И беседовать о Первой Империи людей эпохи Принципата в контексте устройства лагеря Шестого легиона «Феррата» в Рафанее… — поднял палец я. — Всякий мужчина хоть раз мечтал бросить все и завербоваться в Римский легион.
— Хоро-о-о-ош! — Голицын вытянул вперед кулак, явно демонстрируя удовольствие от беседы, и я стукнулся с ним костяшками. — Но вообще — она тебе должна, как земля общине, понимаешь? Это ее косяк. Ну да, отправилась в обучающий рейд с половиной группы, а кого за себя оставила? Алкоголичку!
— Земля ей пухом, алкоголичке этой… — перекрестился я. — Двенадцать укусов кого хочешь уконтрапешат, а если ты пьяный в стельку, то никакая защитная магия не поможет. Она кто — геомант была?
— Ой, да пошла она, пьянь! — поручик отмахнулся. — Мешать алкоголь и драки — последнее дело. Находишься на боевом дежурстве — всё в сторону, бди и не бзди! А волшебница ты, пустоцвет или вообще — нулевка, это никого не парит. Мрут все одинаково… Вот и эта — сдохла. Так что уверен, Ртищева… То есть — Розен она, конечно, уже — Розен… Она тебе еще благодарностей пришлет.
— Увидите — передавайте, что признательность, выраженная в шоколадном эквиваленте, меня вполне устроит. Нормальная штука, заряжает всерьез! — покивал я и сунул в рот еще один квадратик шоколаду. — Но и тушенкой можно. Главное, чтобы процент содержания мяса не ниже восьмидесяти!
Впереди над сверкающими водами Черного Болота уже виднелась воздвигнутая за ночь колоссальная дамба и бетонные башни форпоста «Бельдягино». «Мы почти дома!» — подумал я, а потом вздрогнул. Дома? Нормально так хтоническая практика людей ломает!
* * *
Встреча с товарищами была бурной. Обнимались, хлопали друг друга по плечам, дебильно шутили, много ржали. Ребята на самом деле показали себя молодцами. Пока я там фигней занимался и на лягушке скакал, они трудились. Подпоручик Слащев — гарнизонный геомант — вряд ли справился бы с таким объемом земляных работ, если бы не поддержка целой толпы батареек. Все-таки резерв маны — одна из основополагающих составных частей успеха в магическом деле. Ну, и караульную службу несли, пока основной состав гарнизона Николу-Ленивца зачищал.
А еще — Розен инициировался. Как-то буднично, спокойно, без суматохи и паники. Просто превратился в крутого мага-целителя и спас кучу людей.
— Так совпало, — невозмутимо сказал Ден, попивая напиток из цикория в столовой. — Раненых нужно было лечить, я и вылечил. Урук этот, еще трое трехсотых из рейда и тяжелых семь, которые после инцидента тут остались… Я как-то осознал: без них нам не выдюжить. Пришел в лазарет, посмотрел на всех… И — пуф! Правильно сделал: когда целая стая хтонических пташек решила нас на прочность попробовать — что бы мы без них делали? Кто бы за пулеметами стоял?
И снова попил цикория. Розен, блин! Скала, а не человек!
— Пуф? Доннерветтер, да нас всех пробрало! У меня прыщи на жопе исчезли! — заорал Авигдор. — А я на дамбе был — корневую систему укреплял, чтобы земля не осыпалась! Это — двести метров! А прыщи — прошли! А у Плесовских плешь пропала!
— Юнкер Беземюллер-р-р-р!!! — раздался рык вахмистра. — А ну — глянь на экран телевизора!
Глянули все. Телевизор висел в углу столовой, под потолком: дурацкий, старинный, с лучевой трубкой. Правильно — потому что компы раньше не работали, никаких микросхем и всего такого прочего на форпосту «Бельдягино» не имелось.
— Кого-то сажают на колы, — прокомментировал Юревич. — Намек понятен. Ави, не смей упоминать про прическу вахмистра, понял?
— Ай-ой! — откликнулся гном, который во все глаза смотрел на экран.
Страшной казни там подвергались давешние научники. Те самые, что лягушонку в коробчонке подвезли. И еще какой-то дяденька в когда-то приличном костюме. Звук на трансляции милосердно отсутствовал, но корчились и разевали рты они просто кошмарно. Лучше бы я еще раз с аспиденышами подрался, чем такую дичь смотреть.
— За что их? — спросил кто-то.
— Не за что, а куда, — проговорил Макс Серебряный.
— В жопу, — констатировал Ави. — Им арсшлехт!
Я вспомнил про бумажку, которую демонстрировали научники, аргументируя свою борзоту и неподвластность местному гарнизонному начальству. Там, кажется, стояла подпись Дмитрия. Наверняка — Иоанновича, то есть — старшего царевича. Выходит — не угодили своему господину? Переборщили? Или наоборот — недоборщили? Что-то со всей этой историей было нечисто, но разбираться мне в этом категорически не хотелось. Меня занимали куда более насущные вопросы.
Например — цикорий в стакане, пюрешка с котлетой в тарелке, пирожок с повидлом… И то, что я подсмотрел у Эльвиры в Чертогах Разума. Вспомнив про это, я почувствовал, как у меня начало гореть лицо.
— Ты чего, Михаэль? — спросил меня Руа. — Что с лицом? Жарко, что ли? Тебе плохо? Пошли, на воздух выйдем, может быть?
— Мне не жарко. Мне непонятно!
До того, как я запихал всё, что касалось Эли, на антресоль, у меня не Библиотека была, а комната сумасшедшего фаната. С ее портретами во всех ракурсах, дурацкими плакатами
