Ковыряла - Павел Сергеевич Иевлев
— Если город решит вам чего-нибудь загнуть, — скептически сказал я, — достаточно обрезать электричество. И где вы тогда моты зарядите?
— А вот об этом я и хотел с тобой перетереть, Ковыряла. Ты же техн?
— Ну да, есть такое.
— Давай прокатимся, покажу кой-чего. Только сразу скажу, это чисто между нами. Никому знать не надо.
— Замётано.
Прав был Хромер, кататься на моте мне совсем не понравилось. Хотя прем, по его словам, «еле тащился», я всё равно набрал полную башку, куртку, майку и рот песка, а если бы не зажмурился, то ещё и не проморгался бы потом. Как они ухитряются ездить без очков? Ну и, сказать честно, страшновато было, хотя я понимаю, что чего-чего, а уж водить мот клановый точно умеет.
Ехали недолго, но, когда остановились, лагерь уже не видно. Мот притормозил на краю большого раскопа, а потом помчался по извилистой тропе вниз.
— Что это такое вообще? — спросил я, кривясь от резкой вони и едкого дыма.
— Эта фигня называется «самовар», — гордо сообщил Дербан, показывая на закопанный почти до верха в песок горизонтальный железный бак размером пару-тройку тех цистерн, что возят воду.
От стального цилиндра веет жаром, из него торчат какие-то трубы, имплантированные силовики подтаскивают насыпанные с верхом тачки с тёмным песком, которые катают по настилу из листов старого пластика. Пострендники орудуют лопатами, из трубы идёт дым, всё это гадостно воняет.
— Нас не зря зовут «Клан Чёрных Песков», — пояснил прем. — Вот этот самый песок мы тут и копаем.
— Нафига? — спросил я, слегка обалдев от этой суеты.
— В этой штуке, — он показал на бак, — мы его нагреваем без доступа воздуха, тогда та фигня, которая делает его чёрным, испаряется, выходит в те трубы, там как-то сгущается, делится на жидкость и газ. Газом мы греем новый песок, а жидкость перегоняем в том аппарате, он как самогонный, только больше и замороченнее.
В раскопе мешанина труб и бочек, охватить её взглядом не получается, хаос какой-то. Что-то дымит, что-то бурлит, что-то булькает, от резкого пронзительного запаха кружится голова.
— И зачем вам оно?
— Пошли, покажу.
На краю раскопа обычный модуль-контейнер. Внутри, к моему облегчению, не так жарко и меньше воняет. Это мастерская: большой стол-верстак, инструменты, детали, мотки проводов, железки от разных бытовых устройств, а также незнакомые мне блоки. В углу узкая кровать, так что тут и ночевать можно, но, похоже, ей давно никто не пользовался.
— Вот! — прем поднял и поболтал бутыль, где переливается прозрачная жидкость. — Это, типа, называется «бенз». А вот это…
— Двигатель внутреннего сгорания! — внезапно осенило меня.
Закреплённый на верстаке агрегат не очень похож на тот, что показывал нам в школе Никлай, но общая конструктивная идея очевидна.
— Ого, ты знаешь! — искренне поразился Дербан. — Я думал, никто… Да ты не только ломщик, но и реально крутой техн, пацан! Слушай, я рад, что мы встретились, потому что у нас проблема.
— Излагай, — сказал я солидно, как и положено «крутому техну».
У крутых технов, кстати, и расценки крутые, надо при удобном случае намекнуть на это Дербану.
— Давно, ещё до моего рождения, к клану прибился один внешник. Ты же в курсе про внешников?
— Да, Креон где-то нанимал спецов для всяких технических задач, которые не могли решить наши. Не знаю, что с ними стало, когда Креона грохнули.
— Ну, вот этот свалил в Пустошь задолго до этого и жил в клане. Он научил нас гнать самогонку из ягоды, растить картофан и добывать бенз. Говорил, что это «автономность», что город однажды накроется, что вся надежда на кланы… Это я уже сам слышал.
— И что с ним стало?
— Помер. Долго прожил, его ещё самые старые старики с детства помнят, но всё-таки помер. И вот засада — он, конечно, учил молодых себе на смену, но все они так, еле-еле техны. Делают, как он говорил, повторяют, что он показывал, но вишь какая штука: постепенно все его железки ломаются, а как сделать новые, никто не знает. Вот, например эта, штука, он назвал её «двигло». Она крутит вот эту штуку…
— Это тяговый асинхронный электромотор, — уверенно определил я.
— Ну, да, наверное. Но когда вот эта штука крутит ту штуку, в модуле появляется электричество, прикинь! Хотя до городской линии отсюда срать и срать!
— Ну да, — припомнил я уроки Никлая, — если на мотор дать электричество, то он выдаёт тягу, а если дать тягу, то выдаёт электричество. Так это и работает. В целом.
— Вот, ты понимаешь, а эти долбни — нет. Мот перебрать они могут или на машине батареи сменить, а вот эта вся фигня не по ним. Скучно и непонятно. Мародёрить Окраину и прогуливать токи на Средке — вот всё, что интересует клановую молодёжь теперь. О будущем никто думать не хочет…
— А от меня-то тебе что надо?
— Мне нужен кто-то, кто наладит эту самую «автономность», — сказал Дербан. — Настоящий клановый техн.
М-да, походу он сильно меня переоценивает, но не буду спешить в этом признаваться.
— Мне ещё учиться и учиться, — изобразил я скромность. — Хочу в спецы попробовать.
— Ничо так себе амбиции! — одобрил прем. — Хорошее дело. Я тебя не тороплю, но ты подумай. Клан — это как семья. Вам, низовым, это трудно понять, но главное тут то, что за своего мы всегда впишемся. Например, пробашлять обучение спеца — вполне решаемая задача. Сейчас токов мало, потратились на детишек, но тебе поступать не завтра, а мы быстро наверстаем. Имей, в общем, в виду.
— Обязательно учту, — ответил я вежливо.
В лагере Дербан потащил меня обедать и, как я ни пытался уклониться, всё-таки заставил попробовать этот самый «картофан». Странная штука, ни на что не похожа. Съедобно, но
