Сборник повестей и рассказов - Андрей Люмнов
– А я – об этом, – холодно, без единой ноты эмоций парировал Комов. – Вы получаете сорок девять процентов акций дочернего предприятия, десять процентов роялти с чистой прибыли линейки и пост научного директора проекта. Никаких лабораторий, только консультации. Проект мы назовем… «УдоВольт». – Он снова улыбнулся, и в этой улыбке было что-то от хищника. – Рай, доктор Волков. Мы создаем рай, где каждое удовольствие и снятое напряжение… – он снова поднял цилиндр, – …приносит напряжение в наш пауэрбанк. Вы создали не электростанцию, доктор. Вы создали новую форму валюты, энергетический блокчейн! Мы договорились?
Арсений вздохнул.
– Если вы согласны, то я дам команду юристам подготовить договор и, я думаю в понедельник, мы сможем подписаться!
Через полгода мир захлестнул безупречно отлаженный рекламный шторм «УдоВольта». Это не была просто реклама — это была эстетическая и идеологическая диктатура. Элегантные образы, снятые через фильтры, придававшие картинке теплое сияние. Атласные простыни, томные взгляды, тела, источающие не похоть, а возвышенную, почти духовную радость. И слоганы, бившие точно в цель, в самое ядро современной экзистенциального гедонизма: «Ваша разрядка заряжает!», «Заряжайте мир любовью!», «Страсть – энергия будущего!».
Успех был не просто оглушительным. Он был вирусным, тотальным. «УдоВольт» стал больше, чем гаджет. Он стал символом осознанности, прогресса, вклада в «зеленое» будущее. Люди покупали не просто устройство для удовольствия — они покупали чувство собственной значимости, причастности к великому делу. Красивые, эргономичные, с приятным на ощупь матовым покрытием, они обещали и давали не только физическое удовлетворение, но и моральное превосходство. Миллионы людей по всему миру, сами того не ведая, превратились в крошечные, анонимные, саморегулирующиеся электростанции. Они «доили» сами себя, свой самый интимный ресурс, ради смутного, но такого притягательного обещания лучшего, чистого завтра.
Арсений сидел в своем новом кабинете на верхнем этаже небоскреба «Эдема». Помещение было выдержано в стиле «тотальной минималистичной роскоши»: панорамное остекление, стол из цельного дуба, одна-единственная картина современного искусства на стене. Тишина. Но он знал, что в подвале гудят тысячи серверов, перемалывающих человеческие страсти в холодные гигаватты.
Перед ним на огромном изогнутом мониторе пульсировали живые, дышащие графики. Радужные артерии и вены, сходящиеся со всех континентов в гигантский пульсирующий узел — центральное хранилище «Эдема». Он увеличил масштаб, выделив один временной промежуток — вечер субботы по тихоокеанскому времени. Пиковая нагрузка. Объем собранной энергии зашкаливал. Система автоматически выдала сравнение: этого хватило бы, чтобы месяц обеспечивать электричеством мегаполис. Огромный город, освещенный и согретый одним вечером человеческой похоти.
И тут его накрыл восторг. Холодный, чистый, экстатический. Он хлынул из самой глубины души, смывая на мгновение все сомнения. ОН БЫЛ ПРАВ. Его теория, его формулы, его бессонные ночи — все это было не зря. Он не был сумасшедшим алхимиком. Он был пророком, и мир, наконец, услышал его. Он изменил сам способ производства энергии. Он дал человечеству новый, неиссякаемый, возобновляемый источник. Он был творцом.
Глава 2 Агрессия – то же страсть
Кабинет Арсения Волкова утопал в мягких оттенках жёлтого цвета, отражающих философию жизни, которую основатель проекта «Эдем» стремился воплощать во всех аспектах своей деятельности. За окном мерцали огни вечернего города, подчеркивая контраст между жизнью внутри здания и хаотичным внешним миром. Тишину кабинета нарушил звонок, которого он не ждал.
— Арсений, дружище! — раздался уверенный голос, наполнив пространство кабинета приятельским теплом. Между ними прошло много лет разлуки, но связь оставалась крепкой, как будто прошлое вовсе никуда не исчезло.
— И тебе добрый вечер, Игорян, — откликнулся Арсений, слегка удивленный неожиданностью звонка. Он пытался вспомнить когда они последний раз общались. Два года назад, на встрече выпуска. Игорь Петров, школьный друг, ныне спортивный психолог, чье влияние простиралось далеко за пределы обычного понимания психологии спорта.
— Ты как насчёт пересечься за пивом?
— Дружище, я не пью. Ты же просто пива хочешь попить?
— Не просто. Тема есть, — согласился Игорь.
— Ну и приходи ко мне в офис. — Волков продиктовал адрес.
Через два часа позвонили с охраны на первом этаже и сказали, что к нему просится какой-то мужик в спортивном костюме. Через пять минут охранник ввёл Игоря в кабинет.
— Ну и порядки у вас тут.
— Нормальные порядки, — ответил Волков, пожимая руку. — Проходи, присаживайся. Всё в порядке, мы знакомы, — это уже охраннику.
Охранник кивнул и ушёл.
— Будешь что? Чай-кофе?
— Большой виски, мало льда, мало содовой.
— Увы, из крепкого только кофе.
— Тогда кофе. Большой бокал.
— Мария, нам два кофе - доппио мне и большой американо гостю. — сказал Арсений, нажав кнопку на столе. — Ну, излагай свою идею.
— Говорят ты тут рай для дрочил строишь? Предлагаю масштабировать на бруталов.
Игорь всегда был его полной противоположностью. Где Арсений видел тонкие материи и энергетику, Игорь видел мышечную массу, выброс адреналина и примитивную, животную силу. Арсений налегал на физику, а Игорь — на физкультуру. Став спортивным психологом, он работал с боксерами, бойцами ММА, а заодно и с «трудными» клиентами из корпоративного сектора, которым требовалось безопасно выпустить пар.
Секретарша внесла поднос и поставила на стол две чашки кофе, вазочки с карамельным сахаром и сладостями.
Арсений заметил плотоядный взгляд Игоря на ноги секретарши. В какой-то момент он даже увидел мысленную руку, которой Игорь проводит по её заднице и срывает мини.
— У тебя никогда не бывало ощущения, что хочется кому-то въебать или выебать? И при чём не одновременно. Но одно заменяет другое. Вот бывало, что жена по телефону мне нервы сделает, я уже выхожу из кабинета, чтобы пойти в зал и выместить зло на груше, а в приёмной посмотрю на коленки своей медсестрички, разложу её на столе… — на этих словах за секретаршей закрылась дверь — …и бить грушу уже не хочется. Я не говорю, что эти виды энергетики тождественны. Но они рядом точно! Сексуальную неудовлетворённость часто сублимируют в агрессию. А когда люди злятся, то пусть уж лучше их злость приносит какую-то пользу, чем они пойдут и вмажут кому-нибудь по лицу. Мы даем им катарсис и заодно… очищаем энергетику планеты. Это терапия будущего!
Волков отхлебнул кофе. Гость последовал его примеру, но сделал сразу большой глоток. С интересом разглядывал карамель сахара.
— Это что? — он взял один леденец и крутил в руках.
— Сахар тростниковый, карамелизованный. Прямые поставки из Бразилии.
— Негров эксплуатируете? —
