Мальстрем монстров: антология Хэллоуина (сборник) (ЛП) - Коллектив авторов

Перевод: Sebastian

Часть II

Хоррор

Эли Никсон

Тени ада

[хоррор]

Ванда и МакКлинток ретировались в рубку: Ванда — следить за видеосигналом, а МакКлинток — хлебнуть виски из бумажного пакета под капитанским креслом. Я напоследок ныряю ещё раз. Под волнами ожидает свежеоткрытый монолит. Мы первые исследуем его.

Дрейфуя в подсвеченных сверху сине-зелёным, чуть тёплых водах, омывающих берега Йонагуни[22], я вспоминаю Марианну. Тут, на первых метрах погружения в пучину, свет и тьма переплетаются, как старые друзья и расстаются, как влюблённые. Тут, в стране невесомости, таинственные силы обманывают восприятие. Небеса превратились в потолок из волнистого стекла под моими ногами — перевёрнутый и сбивающий с толку рубеж между морем и воздухом. Во тьме над головой проплывают фигуры моих коллег: Свена и Медоуза, а ещё Аманды. Я не опускаюсь, а взлетаю. Плавно вплываю в мрачные небеса.

Сверху ад, снизу рай.

И, падая из ада, в воде начали появляться фигуры.

Тук.

Этот звук выдернул меня из сновидений, ворвавшись в убаюкивающую ласку корабельного покачивания. Я ждал повторения стука, чтобы определить, откуда он донёсся и наверху на палубе опять глухо ударило по дереву.

Тук

Этот шум звучал знакомо, но что его производит, я не помнил: это ускользало от меня, улетучивалось вместе с изодранными остатками дремоты. «Может, другие с этим разберутся», — подумал я, хотя не слышал ни шагов, ни вопросительных возгласов.

Значит, это придётся делать мне. Пока я потвёрже вставал на шершавом настиле, в памяти опять всплыл сон: Марианна, юная, ещё в университете. Я вспоминал её по цветам; синь и зелень океана, белизна кожи и чернота волос, пылающая рыжина заката.

Я заметил на верхней койке Свена, который спал крепко, как убитый. Свешивалась рука, чуть болтаясь от слабой качки. Нет, не как убитый. Убитый. По спине пробежал озноб. Качающаяся рука залита кровью. Та тварь явилась ночью, чтобы закончить своё дело. Меня она пощадила. Почему?

Тук.

Каюту ярко освещала покачивающаяся лампочка, свисающая с потолка. И простыня и мои руки были покрыты кровью. А если тварь всё ещё жива? Борясь с качкой, я доковылял до лестницы и выбрался на палубу, залитую серебряным лунным свечением. Воздух пропах солью. Он сушил горло и болезненно льнул к коже.

Капитан Макклинток лениво развалился на палубе рядом с переборкой, в одной руке — коричневый бумажный пакет, в другой — пожарный топор. Оторванная голова капитана лежала на палубе поверх топора, единственный оставшийся глаз поблёскивал под светом луны. От такого зрелища меня объял ужас. Что же мы пробудили в пучине? Оно выследило нас до самого корабля. Какими же чёртовыми идиотами мы оказались!

Тук.

Я вооружился топором Мак-Клинтока и отважился двинуться дальше, к середине корабля, против воли делая шаг за шагом, с трепетом представляя поджидающие впереди кошмары. Очертился высящийся контур рубки, отбрасывающей полог темноты, которая раскрыла чернозубый зев и поглотила меня. Перехватило дыхание.

Тук.

Может, то существо ранено? Удалось нам такое? Может, судорожные глухие постукивания и исходят от той чудовищной твари? Подбираясь поближе, я шагнул в тень от рубки… и споткнулся о дряблую фигуру, скользкую от машинного масла. Выронил топор, вляпался руками в липкую лужу. Поскользнулся, повалился на эту омерзительную фигуру и встретился взглядом с вытаращенными, полными ужаса, навеки застывшими глазами мертвеца — преподобного Медоуза. Его руки прижимают к груди деревянное распятие, рот перекошен в жуткой гримасе.

…тени ада проснулись перед тобой…[23]

Тук.

Мои пальцы отчаянно рванулись к топору, теперь залитому кровью преподобного Медоуза. Как и я сам. Наша кровь, наша вина. Боже Всемилостивый, что же мы натворили?

За тенью от рубки мерцала в серебристом свете носовая палуба. Тварь не показывалась. Теперь она охотилась за мной.

Тук.

Я увидел источник звуков. На носу, там, где на этом рыболовецком судёнышке хранились снасти, стоял длинный деревянный рундук, покачивающийся при каждом стуке.

— Марианна, — выдавил я свистящим шёпотом.

К верху рундука пригвоздили с распятыми руками Ванду Эверетт, которая и организовала нашу научную экспедицию. Распяли. Торс выгибался над палубой, ноги вытянуты от рундука. Ещё живая. Её горло прохрипело одно-единственное слово, унесённое океанским бризом.

Нечестивая демоническая хитрость. Это была ловушка, сооружённая, чтобы выманить меня на открытое пространство. Та бестия могла прямо сейчас обходить рубку, чтобы схватить меня сзади. В солёном воздухе казалось, что моя кожа высохла и шелушится.

Тук.

Марианна.

Нужно спасти её, даже ценой собственной жизни. Я тихо ступал по настилу и теперь без труда двигался в такт с корабельной качкой. При моём приближении глаза Ванды в ужасе выпучились. Тварь! За спиной! Вскидывая топор, я обернулся — палуба пуста.

Стук и сдавленный крик.

Игнорируя перепуганное хныканье старухи, я потянулся к задвижке рундука. Марианна…

Нет, нет, всё не так. Я не узнавал девушку в ящике. Там не моя Марианна.

— Прошу, Бен… прошу… — зашептало существо в рундуке.

Гнусная бестия.

Я прикрыл крышку, снова запер рундук. За спиной у меня шёпот обернулся воплями, по деревянной крышке забарабанили кулаки. Этот воздух… я задыхался в нём. Меня манила пучина. Что бы ни поселилось во мне, оно истосковалось по дому.

Впервые я посмотрел на собственную руку. Кожа позеленела, покрылась крапинами. На сморщенных пальцах — изогнутые чёрные когти.

Одним из этих когтей я перерезал горло пригвождённой к ящику твари, покончив с ней. Моя тайна спасена. Можно вновь погрузиться в сон.

Перемахнув через леер, я поплыл в уютный мрак, где мои собственные воспоминания померкли и демон полностью овладел мной. Некоторое время мне слышался один-единственный звук, но вскоре стих и он.

Тук.

Эли Никсон написал научно-фантастический цикл «Son of Tesla» и серию зомби-хорроров «Heartland Junk». В его сердце есть мрачный уголок для столь редкой и прекрасной смеси ужасов и научной фантастики. Ищите его книги и добавляйтесь в список рассылок на andrewhandley5.wixsite.com.

Перевод: Sebastian

Жанетт Рэли

Монстры, вроде нас

[хоррор]

Пропасть между тем, кто я есть и тем, что рвётся из меня на свободу, кажется неодолимой.

Я — монстр.

Меня эти слова не очень впечатляют, другое дело — человек. Это словно бы вегетарианец сказал: «Я — мясоед». Даже мясоед ужаснулся бы, посмотрев видео забоя коров перед походом в местную бургерную, но ужас самой коровы должен быть особенного свойства — личный и животрепещущий.

Была субботняя ночь, тёмная и щедрая на обещания. Я бродил по необъятным тротуарам, что казались крохотными под нависающими громадами железобетонных зданий. В это время ночи люди (во всяком случае, которые поумнее) искали убежища, пока охотятся те, кто жаждет крови.

Девушка со свежим личиком, просто дитя перед моими столетиями, бойко шла под ручку с ухажёром, у которого стремление покрасоваться напрочь заглушило голос рассудка. Она поймала мой взгляд, испуганно склонилась к парню и прошептала:

— Давай уйдём с улицы.

Этот несчастный дурень усмехнулся и заявил:

— Все те видео — просто фейки. Запугивают людей, чтобы они сидели по домам. Пошли, нас ждёт приключение.