Бойся света - Стелла Так
Все уставились на нас, когда мы двинулись вперед. И под словом «все» я имею в виду реально всех.
Фалько шел рядом со мной, элегантно держа руку на моей спине. Только сейчас я осознала, что все, что сегодня происходит, неспроста. Даже его рука на моей спине была не просто жестом. Прикоснувшись ко мне на людях, он сделал заявление. И для вампиров, и для экзорцистов. Тот факт, что Интендант пришел в политически напряженное место, – тоже не простой жест, как и то, что он отправил меня участвовать в Играх. Все эти недели я думала, что это все – эксперимент, но это было чем-то гораздо большим, чем просто экспериментом. Интендант использует меня в политических целях. Если я выиграю, то он сможет преподнести меня как символ мира, а если проиграю, то умоет руки или убьет меня во имя справедливости.
Когда Интендант пощадил меня на суде, он не продлил мне жизнь, а отнял ее. Я пробыла в окружении экзорцистов уже достаточно долго, но тем не менее только сейчас стала осознавать всю сложность и многослойность взаимоотношений между демонами, людьми и экзорцистами. Я же оказалась в самом их эпицентре. Все взгляды были направлены на меня, таращились, вглядывались, и с каждым моим шагом я все глубже погружаюсь в мир, которому не принадлежу, но который меняется от принятых мною решений.
По позвоночнику пробежала дрожь. Взгляды некромантов на сцене прожигали каждый дюйм моего тела. Крэйн встал рядом, а Фалько позади меня. Мы стояли ближе всех к Интенданту, словно тот пытался показать, как мало волнует его, кто я на самом деле, и как он добр по отношению к моей особе. Другим это могло показаться щедрым жестом, но, стоя рядом с ним, когда тень Интенданта поглощала тебя, я чувствовала исходившую от него силу.
Я была маленьким щенком, и он держал меня за поводок с голливудской улыбкой на лице, вглядываясь в лица вампиров. По выражению его лица было ясно, что их ожидает та же судьба. Экзорцисты постоянно надевали намордники на вампиров и ликовали, когда те повиновались. С другой стороны, я не знаю, что произойдет, если вампиры укусят их.
Воздух в зале был так напряжен, что дышать было практически невозможно, и Интендант продолжил свою речь.
– В этом году в Играх принимают участие двадцать восемь некромантов. Вне всякого сомнения, они – лучшие из лучших своих Академий. Игрокам наденут нарукавные повязки, чтобы они могли идентифицировать друг друга.
За моей спиной кто-то зашуршал. Наставники что-то передавали студентам. В руках Фалько была белая повязка, такую же вручил своему сыну сам Интендант. У Крэйна было такое лицо, словно он хотел блевануть на нее, но вместо этого повязал на руку. Фалько обернул повязку вокруг моей руки и крепко затянул. По залу прошлись громкие аплодисменты, а лицо Крэйна заметно напряглось.
Дофина широко улыбнулась и заговорила:
– Великолепно. По всему отелю Лэнгхам расположились двадцать восемь вампиров Синдиката Стригои. Вы можете опознать их по красным повязкам на руках, – женщина щелкнула пальцами, и вперед вышел вампир с темными волосами. На его бицепсе красовалась повязка алого цвета. – Интендант любезно предоставил нам возможность выбрать сегодняшнюю игру – и мы выбрали пятнашки.
Интендант изо всех сил старался сохранять невозмутимое выражение лица, несмотря на слегка раздраженный ропот со стороны экзорцистов. Я тоже была не в восторге. Мы должны играть в пятнашки?
– Правила так же просты, как и звучат. У экзорцистов есть два часа, чтобы поймать всех моих вампиров и надеть на них свои повязки, прежде чем это сделают мои вампиры. Побеждает та команда, у которой по истечении двух часов будет больше повязок.
Я напряженно выдохнула.
Значит, если выиграют все, то и я тоже. По крайней мере, хоть одна хорошая новость за сегодня.
Дофина приподняла руку, чтобы утихомирить ропот, и продолжила:
– Прошу также обратить внимание на то, что убийство товарища приведет к незамедлительной дисквалификации. Однако Интендант заявил, что моим вампирам разрешено пить из экзорцистов, если они не будут слишком быстрыми.
По толпе пронеслась очередная волна ропота, и теперь я поняла, почему вампиры не притронулись к еде. Из-за нас. Мы должны были стать их ужином.
– В вашем распоряжении весь отель Лэнгхам. Любые нарушения в ближайшие два часа будут зафиксированы камерами, – закончил мысль Интендант, и, как по команде, с потолка спустился большой экран.
Сначала он был полностью черным, а потом стали появляться квадратики изображения, потом еще и еще. Десятки маленьких окошек отображали комнаты, залы, лестницы, туалеты и даже кладовки отеля, прямо как в кабинете охранника. На некоторых камерах были видны вампиры с красными повязками на руках. Зрители будут наблюдать за спектаклем в прямом эфире.
Великолепное зрелище.
Само собой.
Посередине экрана можно было увидеть счет. Один красный и один белый. Оба показывали двадцать восемь – двадцать восемь.
– Мы готовы? – спросила Дофина, обратившись к Интенданту и возбужденно хлопнув в ладоши.
– Думаю, да, – ответил он.
Дофина откашлялась.
– Итак, у вас одна минута, чтобы рассредоточиться по отелю. Наставники дадут вам сигнал начала игры и ее окончания. Пусть победит сильнейший! На старт, внимание, марш!
Экзорцисты моментально разбежались. В столовой раздались первые крики, и я почувствовала крепкую хватку Крэйна на своем запястье.
– Ты со мной? – спросил он. Я кивнула, и мы побежали вместе.
Моментально я пожалела о высоких каблуках и подумала, сколько должно быть ступенек в таком огромном особняке. Оглянувшись по сторонам, я не обнаружила Фалько, тот словно растворился в воздухе.
– У нас есть план? – спросила я.
– Я надеялся, что он есть у тебя.
– Тогда, может, перестанем нестись как угорелые? – предложила я.
– Мы сейчас в холле, где нас могут окружить с разных сторон. Надо уйти туда, где нас не настигнет группа вампиров.
– Значит, будем хватать по одному?
– В идеале да.
– Ты знаешь карту этого места? – поинтересовалась я.
– К сожалению, нет.
Мы выбежали из холла и подошли к широкой спиральной лестнице, ведущей наверх. Я резко остановилась и чуть не сломала каблуки своих туфель. Темпест стояла перед нами, словно материализовалась из воздуха. Подол ее платья как будто стекал по ступенькам черной чернильной лужей.
– Начинается. Удачи, – сообщила она, развернулась и исчезла в главном зале.
Я посмотрела девушке вслед и спросила у Крэйна:
– А разве не Фалько нам должен был сообщить?
В ту же секунду сверху раздались
