Бальтазар - Вьюн
Поправив галстук, я обратил внимание, что Сё Ван дожидался моего появления, не став пользоваться форой. Он стоял, облокотившись на свой мотоцикл, все в том же нелепом желтом плаще. Его поза так и кричала о самоуверенности.
— Тебе стоило бежать, — сообщаю ему с ледяной ухмылкой, делая первый шаг в его сторону.
Звук моих каблуков по 'асфальту был неестественно громким в этой давящей тишине.
— Ведь, если это не ловушка, и ты не ждешь здесь, чтобы устроить мне засаду… — немного разочарованно сообщаю ему, — то ты уже проиграл, добровольно отдав мне инициативу.
Сё Ван в ответ медленно выпрямился. Из-под капюшона на меня уставились два тлеющих красным огня, словно у древнего лича или нашего фамильного дворецкого. Сравнение Сеула с моим домом меня изрядно позабавило, отчего дальнейшие слова Се Вана я встретил с благосклонной улыбкой, чем еще больше его разозлил.
— Бежать? — его голос исказился, став низким, многоголосым скрежетом, будто говорили десятки существ одновременно. — Охотник не бежит от дичи! — оскалился он.
С этими словами парень откинул капюшон. То, что открылось моему взору, заставило бы содрогнуться кого угодно. Его плоть и черты лица поплыли, как воск, обнажая обугленный череп, в глазницах которого плясало адское пламя. Его желтый плащ вспыхнул ослепительным алым огнем, но не сгорал, а стал частью его нового облика. Его мотоцикл ответил на трансформацию громовым рыком, и из-под колес и выхлопной трубы вырвались клубы черного дыма и языки пламени. Его новый облик мог бы напугать кого угодно, но мне с детства прислуживал лич.
— Я — Призрачный Гонщик! — проревел он, и его смех, жуткий и раскатистый, разнесся по пустым улицам Теневого Сеула, заставляя вибрировать стекла в окнах. — Погибель для магов и колдунов! Пожиратель грешных душ!
Огненный череп оскалился в мою сторону. Мотоцикл, будто живой, рычал под ним, нетерпеливо брыкаясь, рвясь в бой. Вот только я не сдвинулся с места, лишь поднял бровь, оценивая зрелище.
— И это все? — холодно уточняю, чувствуя, как гримуар за спиной замер в готовности.
В ответ я услышал лишь скрежет зубов и увидел направленный на меня яростный взгляд.
— Так-то лучше, — улыбаюсь с долей ностальгии. — будто домой попал…
Охота обещала быть куда интереснее, чем я предполагал. Не говоря больше ничего, я атаковал!
Глава 22
Глава двадцать вторая. Охота на Призрачного Гонщика.
Копье света встретилось с огненной цепью, которая отбила мою магию в сторону. Мотор мотоцикла взревел, и Сё Ван рванул ко мне, размахивая цепью, словно лассо. Очевидно, он не собирался убегать, желая испытать мою силу в лобовой атаке. Что ж, тем лучше. Я покажу ему, почему издревле маги боялись связываться с Бальтазар!
Положив руку на гримуар, который послушно открылся на нужной странице, я произнес древнее слово силы. Воздух сгустился от морозной ауры, и асфальт перед несущимся Гонщиком мгновенно покрылся зеркальной ледяной коркой. Мотоцикл, потеряв сцепление с дорогой, вильнул и пронесся мимо, едва не зацепив меня раскаленной цепью. Я лишь изящно уклонился и помахал ему рукой, наслаждаясь яростным скрежетом, который издавал его огненный череп.
— Думаешь, победил? — проревел он, и его смех эхом разнесся по пустым улицам.
Колеса его байка вспыхнули ослепительным белым пламенем, плавя и испаряя наколдованный мною лед в клубы шипящего пара.
— Хрен тебе! — с этими словами он развернулся и вновь рванул в мою сторону, оставляя за собой дымящуюся борозду в асфальте.
«Упрямый черт», — мелькнула у меня мысль с долей развлечения.
Усмехнувшись, я активировал следующее заклинание. Будто пробудившийся гигант, Теневой Сеул издал протяжный, низкочастотный стон. Аркан под названием «Дрожь земли» пришел в действие. Мощь, которую я в него вложил, была достаточной лишь для локального эффекта, но и ее хватило с лихвой. Земля под ногами затряслась, заставляя вибрировать и подпрыгивать мотоцикл Сё Вана. Фасады ближайших зданий покрылись паутиной трещин, с витрин посыпались стекла, а посреди улицы зияющей раной разверзся провал.
— Да, пиздец! — выкрикнул Гонщик, отчаянно рванув в сторону, уворачиваясь от обрушивающихся обломков и растущей трещины.
Ухмыльнувшись, я парировал летящий в меня кусок бетона новым копьем света. В воздухе за спиной материализовались сияющие крылья из концентрированного света для маневренности и скорости, над головой засиял нимб. Пока Сё Ван спасался от последствий моего заклинания, я наконец четко осознал то, что чувствовал с самого начала его трансформации.
Каким-то образом сеульским магам удалось материализовать миф, буквально вложив в своего агента силу Призрачного Гонщика. Впечатляюще. Вот только они, как и все простецы, не учли одного фундаментального закона высшей магии: миф, взращенный в душе, и миф, насильно вложенный извне, это две ОГРОМНЫЕ разницы. Его сила была яркой, разрушительной, но чужеродной. Как протез. А что бывает с телом, которое отторгает пересаженный орган? Оно слабеет и умирает.
Сё Ван мог быть невероятно опасен, но сейчас, в этом месте, где его воля была единственным, что сдерживало бушующую внутри него инородную сущность… я вполне мог его сломать. И я начал это делать. Не жалея силы Светлого Источника, я стал метать световые копья, одно за другим. Я не особо беспокоился, куда они попадут. Если Сё Ван погибнет от такой малости, то ему и не стоило переходить дорогу магу из рода Бальтазар. Совсем не стоило. Он станет наглядным примером для всех, кто наблюдает из теней, что бывает с теми, кто бросает нам вызов.
* * *
Земля уходила из-под ног, трескаясь и осыпаясь в черную бездну. Рушащиеся здания гремели, как гром. Се Ван рванул прочь, давя на газ, и рев мотора заглушил на мгновение грохот разрушения. Ярость кипела в нем, горячая, как пожиравшее его плоть адское пламя.
«Выбросили… как мусор…»
Воспоминание всплыло внезапно и ярко, обжигая больнее любого огня. Дождь. Холодный осенний ливень, заливающий улицы элитного района. Его мать сжимала ладонь маленького Сё Вана. Она что-то кричала, но голос тонул в звуке от дождя и его было абсолютно не слышно за массивными дверьми фамильного особняка. Их выкинули из собственного же дома.
Он навсегда запомнил лицо мужчины в дорогом костюме, его деда, которое было холодным и непреклонным.
«Позор рода…» — сказал он им тогда напоследок.
То, что Се Ван был зачат от любовника стало понятно, когда у него пробудился дар к огненной магии. У «отца» и матери — это был ветер.
После изгнания он рос в нищете,
