Вход запрещен - Елена Владимировна Ляпина
– Это последнее, – говорю я ему. – Если нападешь, я разобью и его!
Я поднимаю тяжелый фонарь над яйцом. Отступаю. Упираюсь лопатками о каменную стену. Фиг знает, что сейчас произойдет: бросится ли он на меня и разорвет в клочья или захочет сохранить свое последнее яйцо, а потом всё равно убьет.
Полоз медленно выползает из пещеры, вытягивает свое туловище, складывает кольцами, его голова поднимается вверх и нависает надо мной. Янтарные глаза с черными щелочками блестят в темноте. Алый язык дрожит, длинные клыки вытягиваются из пасти, змей готов в любую секунду атаковать.
– Я тебя предупредил, – с угрозой в голосе произношу я и подношу тупой конец фонаря очень близко к яйцу и тихонечко стукаю по скорлупе.
Полоз вздрагивает, его глаза сверкают не хуже молний.
– Что ты хочешь? – спрашивает он.
– Потуши пожар! – велю я.
– Не я его разжигал, – вкрадчиво отвечает змей.
Прикусываю губу. Не он. Я сам бросил горящую зажигалку.
– Ну, всё равно, ты его раздул до гигантских размеров. Потуши!
– Пусть будет по-твоему.
Я смотрю на противоположный берег, огонь уходит, уже не видно его в темноте, всё черно от дыма и копоти. Надеюсь, что пожар не успел зайти в город. Там какое-то движение, мелькают огоньки, люди ещё забрасывают землей расщелины, где возможно до сих пор пылает пламя.
Отвлекшись, совсем не замечаю, что Полоз поменял позицию и оказался за моей спиной. Несколько мелких камешков срываются с выступа и попадают мне за шиворот. Вздрагиваю и отскакиваю. Но отступать некуда, везде разложено его змеиное тело. Полоз недовольно прищелкивает языком. А он уже, наверное, в своих мыслях давно напал на меня и разорвал на кусочки.
– Отдай мне яйцо, – шипит он.
– Нет, – отвечаю я и снова поднимаю фонарь над яйцом.
– Что ты ещё хочешь?
– Я хочу, чтобы ты пошел за мной, – заявляю я и иду к пещере. Про себя думаю, что, наверное, неуместно было ему говорить – «пошел», если у него нет ног. Да ну и пофиг.
Нагибаюсь над сводом и захожу внутрь. Слышу, как позади меня скрипит снег и шуршат камни, змей ползет за мной. Иду не оборачиваясь, мое сердце бешено стучит, и я очень надеюсь, что этот стук не доносится до Полоза и он не чует моего страха.
Идти недалеко, вскоре туннель заканчивается, и я выхожу в подземный грот. Тут теплее, чем на поверхности, капли срываются со сталактитов и со звонким шлепком падают в небольшое подземное озерцо. Змей вползает за мной и пристально смотрит, его глаза холодно поблескивают в темноте. От этого мне не по себе и немного начинают дрожать руки. Я опускаюсь на корточки и осторожно кладу яйцо в холодную воду, придерживая ладонью. И понимаю, что он догадался, что сейчас будет.
– Что ты хочешь? – шипит он.
– Я хочу, чтобы ты ушел, – объясняю я, – я отпущу яйцо, сохраню твоего последнего детеныша, но ты уйдешь в подземный мир.
– Хорошо, – отвечает он, сверкая глазами. Он открывает пасть и его белые острые клыки высовываются из десен. – Но я вернусь снова через шесть лет, – угрожает он, – и тогда разделаюсь с тобой.
– Да ради бога, – ухмыляюсь я. Шесть лет – это долго. Фиг знает, где я буду, когда наступит время расправы. Скорее всего ну никак не в Усть-Змеевске. Буду летать.
Но я всё-таки опасаюсь, что он в любую секунду может передумать. Не выберет яйцо, не бросится за ним в воду, а нападет на меня. Не зря же он вытянул свои клыки из пасти.
Убираю руку, и яйцо, подхваченное течением, летит в сторону и вниз, ещё миг и оно скрывается под толщей воды, не разглядеть. Я чуть отстраняюсь, напряженно жду куда он кинется: под воду или на меня. Всё, я больше не защищен, то что могло меня спасти, как-то удержать змея, уже отпущено и скрыто в подземном мире. Сердце стучит, как сумасшедшее, готовое проломить ребра и выскочить наружу. Доли секунды решают всё…
Полоз вытягивает шею, сверкают огромные глаза, он приготовился к броску… я отступаю на шаг, прижимаюсь к стене, отворачиваюсь в сторону и зажмуриваюсь… веер холодных соленых брызг обдает меня снизу-вверх.
Я открываю глаза и смотрю. Полоза рядом нет, по воде расходятся круги и видно, как в глубину уходит змей спасая свое последнее яйцо. Его кончик шипастого хвоста колышется и вскоре скрывается под темной толщей воды.
Он ушел в подземный мир и вернется только через шесть лет…
***
Прошла целая неделя с того дня, как страшный пожар чуть не спалил наш город дотла. Усть-Змеевск прокатился по всем СМИ, но ни одним словом не упоминалась о Полозе. Словно у всех жителей, кроме нас шестерых, стерли об этом память.
Я сижу с Алиской на сваленных в кучу бревнах рядом с пожарищем. Ещё пахнет гарью. Старинный особняк сгорел дотла. Жалко, это была какая-никакая, но достопримечательность нашего городка. Рядом чернеют обугленные деревья, ничего, весной разрастутся. Ещё говорят сгорели все бараки возле новостройки, но они были пусты, жильцов недавно переселили. Хорошо, что пожар не успел войти в город.
Я, как обычно, курю, выпуская в небо тонкий дымок. Алисе не нравится, она без конца теребит рукав моей куртки, то расстегивая, то застегивая пуговицу на манжете. Иногда оголяет кусочек кожи на моей руке и касается шрама.
– Саш…
– А?
– Будешь курить, тебя в летчики не возьмут, – вдруг заявляет она на полном серьезе. – Бросай.
– Хорошо, – киваю я, – после того, как ты выкинешь всю эту свою муть из головы, этот дурацкий пофигизм, и займешься нормально учебой и своей жизнью.
– Это сложнааа… – стонет она.
Пожимаю плечами.
– Как хочешь, я тогда буду курить, – я пожимаю плечами.
– Ладно, я постараюсь, – соглашается она.
Я смеюсь, обхватываю её одной рукой и крепко прижимаю к себе, целую в макушку. Я знаю, трудно Алиске с её мамой, но что поделать, таково ей выпало. Но это не должно ни в коем разе помешать ей найти себя в будущем. Я ей помогу, но только если она сама этого захочет. Я выбрасываю сигарету в снег, и обнимаю её двумя руками.
За эту неделю многое произошло, многое пришлось переосмыслить. Хорошо, что Денис, Никита и Тимофей остались живы и с ними всё сейчас в полном порядке. Хотя мне и Белову пришлось изрядно напридумывать, почему мы пропали на столько времени. Я просто сказал, что сбежал из дома, правда, получил за это, ну и ладно. А Тимофей выдумал целую историю с
