Аллергия на серебро - Александр Франк
Ганс выглянул на улицу, там, и в правду, ждала толпа. Неизбалованный представлениями народ согласно закивал, что хочет увидеть аутодафе ведьмы, ситуация накалялась. Будь даже Фредерика настоящей ведьмой, то их сил явно бы не хватило для того, чтобы противостоять нападавшим. Но где не хватает силы, в дело вступает слово и разум. Ганс Штрудельфройд с торжественным видом произнес, подняв руки вверх:
─ Внемлите мне, дети мои!
Пусть старший коадъютер был мал ростом и не обладал достаточной представительностью, сейчас его голосом говорила святая Инквизиция. И это придавало ему вес. Толпа постепенно затихла, а брат Штрудельфройд торжественно продолжал:
─ Всю ночь мы изучали архивы и поняли! Ожоги ─ не реакция ведьмы на серебро, а проявление великого дара. Если в руки этой чистой девушки, ─ Ганс указал рукой на стоящую, позади, Фредерику, ─ попадет серебро, добытое нечистым путем, на ее руках появляется ожог. Знак того, что это серебро опорочено и его следует очистить, передав нам! Мы отдадим его в главный Собор кантона, а там уж святые отцы очистят презренный металл.
─ Брат Штрудельфройд! Что вы такое говорите, ─ в голосе барона зазвучала ярость. Как он не был глуп, но внезапно осознал, что план его мести срывается.
─ Сын мой, ─ величие и сила звучали в голосе старшего коадъютера.─ Вы сомневаетесь в мудрости нашей Инквизиции? Перед ее представителями?
Интонирование на слове Инквизиции было сделано столь явно, что барон отступил, надеясь получить свое чуть позже.
─ Вы же помните, сын мой, как это милое дитя подавало нам за столом серебряные кубки и блюда. Тогда она ни коим образом не чувствовала боли в руках. Да, я и не сомневаюсь, что у столь почтенного и славного рыцаря не может быть в замке оскверненного серебра. Вот еще доказательство моих слов!
─ Вы безусловно правы, брат Штрудельфройд, ─ барон покорно склонил голову, скрипя зубами от ярости.
─ Дети мои, ─ старший коадъютер развел руки в стороны, словно обнимая собравшихся, ─ если у вас есть серебро и вы хотите его проверить его, можете передать его в руки этой девушки. Но хочу сказать сразу, что если металл будет нечист, то я буду вынужден конфисковать его, дабы не смущать вас и не ввергать в бездну гибели.
Желающих проверять чистоту металла не нашлось. Брат Штрудельфройд заметил, как барон снимает печатку и прячет ее за пояс, все шло именно так, как он и рассчитывал.
─ Ну раз вы не хотите проверять мои слова, то говорювам, что девушка эта невиновна.
─ Ну раз так, если она невинна, ─ я готов забрать ее обратно в замок и даже поднять жалование. Я хочу загладить вину, ─ барон все еще не оставлял надежды на месть, пусть и в другой форме.
─ Увы, ваше Сиятельство, ─ Ганс сделал пару шагов и подошел к барону. Он взял его руки в свои ладони и пристально посмотрел в злые глаза дворянина, потом склонил голову:
─ Святая Инквизиция не может разбрасываться столь ценными кадрами. Фредерика Урбах с сегодняшнего дня переходит на службу в Орден. Мы же с братом Зауером вознесем благодарственные молитвы за ваше здоровье. За то, что вы помогли найти такой редкий талант.
Народ безмолвствовал, а старший коадъютер продолжал:
─ Дети мои идите домой, ─ Ганс сделал величественный жест.
Жители городка разошлись, кто-то с радостью о том, что увидел чудо. Кто-то с печалью, что не увидел казнь. Больше всего был недоволен барон, он чувствовал себя обманутым.
А брат Штрудельфройд, вернувшись в комнату, достал из запасников чистый лист лучшей бумаги, очинил перо и молча сидел, готовясь вывести первую строчку. Брат Зауер осторожно спросил:
─ Что вы собираетесь делать?
─ Должен же я обосновать начальству необходимость смены штатного расписания нашего Отделения. Или вы хотите отправить эту девушку назад, к барону?
На лице Фредерики появился испуг, а младший коадъютер отрицательно закачал головой:
─ Предложите им убрать должность палача. Новые времена ─ новые нравы.
─ Вам не будет жаль этих двадцати талеров?
─ Ничуть!!!
Старший коадъютер усмехнулся и перо заскрипело по бумаге, оставляя после себя ряд ровных аккуратных букв.
