Аллергия на серебро - Александр Франк
─ Прошу фроляйн, нам всем следует подкрепиться.
─ Вы будете меня кормить? ─ с испугом и недоверием спросила Фредерика.
─ Да, никогда не стоит отказываться от обеда. В мире не столь много вещей, ради которых стоит голодать, ─ Ганс заложил салфетку за воротник, ─ поговорить о деле мы всегда успеем.
Ели молча, каждый по сути был занят своим. Ганс вспоминал, где и когда он мог видеть эту девушку, Фредерика жадно, как будто голодала до этого пару дней, а Фридрих, опустив глаза, стараясь не смотреть лишний раз на девушку. После обеда Фредерика спросила:
─ Позвольте, я вымою посуду?
─ Мойте, дочь моя.
Девушка стала торопливо собирать посуду. Когда она забирала миску у младшего коадъютера, их руки на секунду соприкоснулись. Тот дернулся, словно дотронулся до раскаленного железа и отвернулся. Девушка возилась с посудой очень долго, словно надеясь этим оттянуть допрос. Но все заканчивается в этой жизни и хорошее, и плохое. Фредерика тяжело вздохнула и села на стул, готовясь к неприятному разговору.
─ Берите бумагу и записывайте, ─ обратился к подчиненному старший коадъютер. ─ А вы, дитя мое, скажите правда ли то, о чем пишет барон?
─ Нет, ─ тихо сказала она, ─ то есть наполовину правда!
─ Это как? ─ брови Ганса поползли вверх.
─ Я не ведьма, у меня такая реакция на серебро, не могу держать его руках. После этого возникают ожоги.
─ Хм… Знаете, я вспомнил вас. На прошлом празднике в замке барона, вы подавали нам серебряные кубки и при этом не трясли руками и не кричали, будто бы выхватили уголек из камина. Помню, что кабанчик тогда был прекрасен, в меру прожарен и жирен. А вот вино кисловато…
─ Там не было серебра, ─ девушка угрюмо смотрела в пол.
─ То есть? ─ искренне удивился инквизитор.
─ Там был специальный сплав, он только внешне похож на серебро, барон беден как…
─ Забавно. Так отчего же ожог?
─ Серебряное кольцо.
─ Так, ─ Ганс усмехнулся, ─ а с этого момента поподробнее. Брат Фридрих, пока не стоит писать. Думаю, мы сможем восстановить ход нашего разговора после.
Рассказ девушки был прост. Барон стал проявлять излишнее внимание к своей служанке, прижимать в темных углах замка, делать прозрачные намеки, но всегда получал твердый и решительный отказ. В воспитательных целях от посадил Фредерику на неделю на хлеб и воду. Но и тут ничего у него не получилось. В ходе последнего скандала барон получил пощечину, а девушка синяк под глазом. Попутно барон выяснил, что девушка чувствительна к серебру. Он схватил ее рукой на которой было кольцо. Тут в его голове созрел хитрый план, отдать строптивую девушку Инквизиции и окончательно покончить с ней.
─ Да, уж, ─ брат Штрудельфройд, нервно потеребил мочку уха.
Потом полез в кошелек, достал блестящую монетку и со словами:
─ К счастью, вчера мне везло, ─ потянулся к руке девушке.
─ Позвольте мне, брат, ─ младший коадъютер перехватил руку начальника, просительно взглянув в его глаза.
─ Хорошо, но без ненужного энтузиазма, брат.
Брат Зауер взял серебряную монетку, потом нежно перехватил руку девушки и прикоснулся к ней ребром кругляшка. Он убрал руку чуть ли не раньше, чем девушка отдернула свою. На ладони краснела тоненькая полоска.
─ Интересно… ─ протянул старший коадъютер, полез в карман и достал деревянные четки. После чего вложил их в руки девушки, сжав ее ладонь и пристально глядя в глаза. Секунды казались веками, но ничего не происходило. Брат Штрудельфройд разжал ладони и удовлетворенно кивнул:
─ Ну что же, похоже мы на самом деле имеем дело с удивительной реакцией на серебро. К святости предметов ожоги никакого отношения не имеют. Значит вы невиновны.
─ Так я могу идти домой?
─ Пока нет. Или вы хотите вернуться в замок?
─ Прекрасно, и что нам теперь делать? ─ брат Зауер вскочил со своего места и принялся расхаживать по комнате.
─ Думать! А теперь нам надо устроить нашу гостью на покой. Не гнать же ее на улицу, ─ ответил старший коадъютер.
Он был прав, наступил вечер, и пора было расходиться по домам. Девушку поместили в камеру, единственное место с койкой в Отделении. Правда, предварительно пришлось вытащить наружу кучу всякого хлама. Единственная камера долгие годы служила кладовкой. Девушка легла на койку, а Фридрих возился около своего стола с явным намерением остаться тут на ночь.
─Брат Зауер, а разве вы не собираетесь домой? ─ старший коадъютер поднялся из-за стола.
Лицо Фридриха Зауера пошло красными пятнами. Он ответил, заикаясь, стараясь не смотреть на собеседника.
─ Если вы помните, брат Штрудельфройд, я исполняю обязанности тюремщика в нашем Отделении. Мне бы не хотелось, чтобы преступница, ─ он кивнул в сторону Фредерики, ─ сбежала.
─ Да, это было бы весьма прискорбно, ─ старший коадъютер понимающе кивнул. ─ Я бы охотно составил вам компанию, ─ с этими словами он пристально посмотрел в глаза Фридриха и продолжил:
─ Но, увы, мои старые кости требуют мягкой перины, а мой желудок ─ горячего супа. Так что, я покину вас. Но не беспокойтесь, я все закрою, так что никто не сможет потревожить ваш покой.
В глазах Фридриха вновь появилась паника, а Ганс Штрудельфройд подошел к коллеге и прошептал:
─Не делайте глупостей, мой друг. Я придумаю, как решить этот вопрос!
После этого он отправился домой, оставив тюремщика и его жертву наедине. Старший коадъютер был столь внимателен и пунктуален, что не забыл про свое обещание и закрыл помещение на три полных оборота ключа.
На следующее утро в Отделении было три невыспавшихся человека. Ганс не спал всю ночь, решая, как обустроить дело, а Фридрих с Фредерикой ─ проболтали обо всем и ни о чем одновременно.
─ Ну, как, вы придумали, что можно сделать? ─ встретил начальника вопросом Фридрих.
─Да…
Но объясниться ему не дали, в дверь грубо постучали. На пороге стоял барон, одетый в парадный гербовых цветов камзол. На его лице алели царапины, оставленные коготками девушки. С ходу, не здороваясь, барон поинтересовался:
─ Когда придадут огню эту грязную девку, недостойную ходить по земле? Народ жаждет справедливости, а место для
