Вход запрещен - Елена Владимировна Ляпина
Вечер сложился идеально: ни мама, ни дядя Марк не заходили в его комнату и пустой без зеркал трельяж его больше не пугал. Спать он лег в свою кровать.
Но кошмар пришел ночью. Потому как вдруг несуразно разлились черные тени на потолке и по странному потустороннему зеленоватому отсвету, идущему от раскрытого бабушкиного трельяжа, Никита предположил, что видит сон. Он не мог пошевелиться, тело онемело, выключилось, осталось только смотреть и наблюдать.
Треск: звонкий, смачный, так хрустит тонкий лед под ногами или, когда наступишь на стекло… или зеркало. Ещё позвякивание, будто работали маленькими молоточками… Никите хотелось заткнуть уши руками или проснуться. Но руки не слушались и проснуться не получалось.
Черная густая тень длинным плащом развивалась у изголовья его кровати. Контрастом выделялось бледное синеватое лицо с темными кругами. Отчим. Он стоял рядом. Совсем близко. Полы его откуда-то взявшегося плаща касались Никитиной щеки и щекотали. Никита хотел отодвинуться, но не смог.
Отчим молча смотрел на него, сверля черными впалыми глазами. Он открыл рот, сразу же повеяло противной вонью из того самого подвала, и из его рта выскользнула длинная зеленая змея. Она скатилась по плащу и упала на одеяло. Никита животом ощутил тяжесть её тела.
Змея подползла ближе к Никитиному лицу и уставилась на него своими яркими глазами с черной черточкой. Она качалась из стороны в сторону и вытягивала длинный раздвоенный язык, угрожая дотронуться до кончика Никитиного носа. Хотелось её скинуть. Никита напряг все мускулы, но почему-то не смог сдвинуться с места.
И тут вдруг к нему пришло осознание того, что он не спит. Это не сон. Это всё происходит на самом деле. Сердце забилось часто-часто, во рту пересохло… тут бы закричать изо всех сил, но никак, словно и язык онемел.
Отчим, будто поняв, что Никита догадался, улыбнулся съехавшей улыбкой, обнажая переломанные зубы. Его черный мертвый язык вывалился изо рта безжизненным комком. Дядя Коля поднял бледную ссохшуюся руку, и Никита заметил в его зажатом кулаке молоток. Тот самый с треснутой рукоятью, который сейчас должен лежать вместе с осколками в мусорном контейнере. Отчим крутил молоток в руке, железная головка прыгала, но всё же каким-то чудом держалась на сломанном черенке, Никита затаил дыхание и весь съежился, боясь, что его сейчас огреют этим самым молотком…
Вдруг из коридора послышались голоса дяди Марка и мамы. Они спорили и чем-то громыхали, двигая тяжелое в коридорном шкафу.
Отчим бросил молоток на письменный стол и что-то пробурчал. Никита не разобрал слов, да и не ему это предназначалось. Змейка на одеяле подсобралась и запрыгнула на плечи отчима, не хуже котенка. Дядя Коля смерил Никиту жестким взглядом, шагнул к бабушкиному трельяжу, раскрыл створки (Никита увидел, как блеснули внутри нетронутые целые зеркала), вошел внутрь и пропал. Створки захлопнулись и стало темно.
Тут же со стуком открылась дверь и в комнату ворвался дядя Марк. Он включил свет и сразу увидел свой молоток на столе.
– Вот же он, вот! А я везде обыскался! – вскричал дядя Марк, хватаясь за ручку. Железная головка тут же соскочила с черенка и грохнулась на пол. – Твой сын стащил у меня молоток, да ещё и сломал рукоять! Ах, ты!
И дядя Марк влепил ему пощечину, подобрал головку и вылетел прочь. Из коридора донесся мамин голос, она что-то ему говорила, пыталась успокоить, но он громко хлопнул входной дверью и куда-то ушел.
От оплеухи пошла дрожь по всему телу, и Никита вдруг почувствовал, что онемение прошло и он теперь может двигаться, он потер горячую щеку.
Вот ведь как, дядя Марк не доставал свои инструменты с тех пор, как их сюда притащил, но вот именно сейчас под утро, молоток ему вдруг понадобился.
Телефон на тумбочке тихонько взвизгнул, как будто стеснялся нарушить напряженную атмосферу, затем стал набирать силу, но Никита быстрым движением вырубил на нём будильник, сполз с кровати и подошел к трельяжу.
Осторожно раздвинул створки – зеркала абсолютно целехоньки, словно Никита и не бил их молотком. Рисунок с черной змеей в центре стал ещё четче. Он отпустил дверцы, и они полностью распахнулись сами собой.
Складывалось ощущение какого-то продолжающегося и продолжающегося до бесконечности сна, из которого невозможно было выбраться, но горевшая от оплеухи щека подсказывала, что это вовсе не сон, а всё происходит на самом деле.
Никита попытался закрыть дверцы, но они не поддались, будто были намертво прибиты. Он взялся двумя руками за одну створку и стал тянуть – но и это не помогло – он не смог сдвинуть и на миллиметр. В отчаянье Никита набросил на трельяж покрывало, но оно тут же сползло вниз. Он закинул снова, проверил, хорошо ли висит, только отошел на пару шагов, как оно снова упало. Будто кто-то невидимый всякий раз срывал покрывало и швырял его на пол…
Глава 12. Желания исчезают
– Это было вообще так тупо, – пеняла Алиса мальчикам, когда они рассказали ей, что произошло с ними вчера вечером.
Друзья перед уроками уединились в конце коридора, подальше от всех, чтобы спокойно всё обсудить. Никита признался, что разбил зеркала и вынес их на помойку, а они снова появились под утро как ни в чем не бывало. Но утаил про отчима-зомби. Макар поделился, что ночью проснулся от непонятного потрескивания. Он посветил фонариком от телефона и увидел, как краска на стене скукоживается, отслаивается и обсыпается огромными лохмотьями. И черный круг со змеей вырисовывается ещё резче, ещё четче!
– Я закрыл рисунок маркерной доской, но она тут же свалилась на пол. Я поднял доску и опять поставил на стол, но она снова улетела, такое ощущение, что её всякий раз пинали из стены, – рассказывал Макар со страхом в глазах. – Больше не стал ставить, боялся, что разбужу так всех в доме.
– У меня тоже самое с покрывалом – никак не мог закрыть трельяж – слетало всякий раз, – пожаловался Никита.
– Всё с вами ясно, – вздохнула Алиса. – Я стекла в окне не била и не закрашивала, утром проснулась, а штора отдернута. Я попыталась задернуть, но не смогла. Она как намертво приклеилась к гардине и не туда и не сюда.
– И что теперь нам со всем этим делать? – вздохнул Макар.
– Понятно что, – проворчала Алиса.
– В смысле? – не понял Никита.
– Кого-нибудь принести в жертву, тогда этот Полоз от нас отстанет, – пояснила Алиса.
– И как
