Стажер - Елена Кароль

— Не, ну я просто спросил… Странно видеть молодую красивую женщину, которая сама позволяет делать с собой такое.

И тут я заинтересовалась, как выгляжу…

По большому счету мне самой было глубоко фиолетово, ведь я не уродовала себя безвозвратно, а просто надела стихийный доспех, который (по идее) делал меня сильнее и неуязвимее, но тут уже не удержалась и, заявив «я сейчас приду», отправилась в свою спальню, где у меня висело довольно большое зеркало.

Ну-у… Нормально всё! Да, крипово, как сейчас говорит молодежь, но ничего экстраординарного. Подумаешь, кожа похожа на обугленное мясо? Но это только из-за огненных разводов! А вот если бы их не было, уверена, я бы больше походила на обычную гранитную статую. Правда, черты лица немного исказились и стали грубее, нет ни ресниц, ни бровей, ни толком губ, лишь щель рта и зубы не белые, а черные, белки глаз — серые, а а радужка почти черная с алыми прожилками. И самое интересное — волосы.

Их нет!

Кстати, как и ушей. На их месте небольшие бугорки, но я точно знаю, что они под слоем гранита и более того — всё прекрасно слышу.

С интересом ощупав свою голову, но не став пока «снимать» доспех, я вернулась обратно, но не успела войти в гостиную, как раздался исступленный вопль Дока, который был уже там.

— Мать моя… женщина! Полиночка, что с вами⁈

— Сменила стилиста, — рассмеялась я и кокетливо подбоченилась. — Нравится?

— Ну-у… Эт самое… — Док выразительно прокашлялся и покосился на остальных, гнусно ржущих в кулаки мужчин. — Знаете, не в моём вкусе. Хотя… А можно я вас вскрою?

— Я тебя сейчас сам вскрою! — моментально посуровел Стужев. — Полина осваивает контроль над стихиями, не юродствуй. И вообще, она заинтересовалась вложением свободных средств в какой-нибудь медицинский проект и я порекомендовал ей пообщаться с тобой. Расскажешь?

Медленно обернувшись ко мне, Док как-то подозрительно резко просиял и едва слышно уточнил:

— Правда?

— Да-а… — подтвердила я с легкой опаской, уже не представляя, чего ожидать от этого неординарного во всех смыслах мужчины. — Я просто подумала, что у меня начали появляться свободные деньги и их стоит куда-нибудь вложить. Я ведь сама медсестра, ну… вы знаете. И мне весьма близка медицина и всё, что с ней связано. Егор предложил открыть оздоровительный центр, но я пока не совсем понимаю, что это, для кого и зачем.

— Я сейчас расскажу!

Воодушевившись ещё сильнее, Савелий подскочил ко мне, увел на свободный край дивана, усадил, сам оставшись на ногах (сложилось впечатление, что ради перехвата, если соберусь сбежать) и начав рассказывать.

Оказывается, это уже давняя мечта Дока — открыть реабилитационный центр для раненых бойцов и ветеранов спецподразделений наподобие «Витязя». По его словам, далеко не каждой команде везет иметь полноценного «двинутого» лекаря, который вылечит даже вопреки всем доводам разума. Как, например, он. Вот взять того же Дениса. Если бы не наша слаженная работа, он бы просто погиб. В лучшем случае остался бы инвалидом.

А сколько таких ребят травмируются и погибают ежегодно? Одних только узкоспециализированных «Витязей» в империи три десятка команд, а «Альф» и прочих «Добрыничей» и вовсе не счесть.

— А вот с реабилитационными центрами туго, — скривился Савелий. — Сам знаю о пяти, но достойный только один и лечат там исключительно генералов и по блату. Простым парням остаются бесполезные профилактории, где разве что минералкой поят.

— Но почему? — изумилась. — Есть ведь государственные здравницы на Кавказе и даже в Сибири. Я читала!

— Полиночка, — снисходительно усмехнулся Савелий. — Да, они есть. Но поверьте моему опыту, они просто есть. И для таких, как мы, они не эффективны. Устаревшие и консервативные схемы лечений, запрет на применение лекарств, добытых в разломах… Дальше продолжать? А меж тем организмы магов выше седьмого уровня дара серьезно отличаются от организмов обычных людей и стандартные методы лечения нам просто не подходят. Понимаете, о чем я?

— Допустим, — кивнула. — Согласна. Но где все те великие светила науки и гениальные целители, которые по умолчанию должны работать в военной отрасли, спасая самых ценных её сотрудников?

— Полина, вы меня умиляете, — грустно рассмеялся Док. — Они есть. Правда, есть. Но их не так много и лечат они отнюдь не рядовых парней. Энтузиастов, готовых работать на совесть, с каждым годом все меньше, а больше тех, кто готов работать за деньги. Косметология, возрастная пластика, липосакция и прочая дрянь — в этих сферах крутятся миллиарды и все толковые целители понимают, что это золотая жила. Никто не хочет работать за идею, Полиночка. Никто.

— Слушайте, по вашему выходит, что в таких центрах люди должны работать за копейки. Так что ли?

— Нет! Совсем нет. — Док взмахнул руками и вздохнул. — Возможно, я утрирую. Но сами подумайте, если обычный врач-реабилитолог с даром целителя среднего уровня в профильном центре получает сто пятьдесят тысяч рублей, то косметолог в частной клинике с легкостью получает до пятисот. Сравнили? А теперь подумайте, какую работу выберет среднестатистический целитель.

— Ясно. — Обдумав всё услышанное, спросила о главном: — А вы уверены, что при таких зарплатах центр вообще будет приносить доход? Или это своего рода утопическая идея?

— Отнюдь! — Савелий начал расхаживать передо мной, забавно заложив руки за спину. — Я уже узнавал, если открывать реабилитационный центр хотя бы на тридцать мест, что является главным условием данного проекта, на который будет выделяться имперский грант, необходимо не так много сотрудников и относительно небольшое здание, а лечение щедро оплачивает профсоюз и военная страховая компания. Да, Полиночка, вы не ослышались. Мы все отчисляем страховые взносы и страхуем свою жизнь дополнительно каждый год, чтобы в случае чего нас не бросили в канаве, а на ручках донесли до госпиталя и вылечили. Весь вопрос в том: как. В госпитале зашьют, убедятся, что жив, и отправят… кхм, в лучшем случае на реабилитацию. А реабилитационных центров у нас раз-два и обчелся! В итоге бойцы идут на гражданку с инвалидностью… и всё, жизнь кончена. Мало кто из нас умеет жить мирной жизнью, Полина. А центр даст хоть какой-то шанс на достойное будущее. Да хотя бы ходить ровно, магией самопроизвольно не разбрасываться, да не вздрагивать от резкого шума по ночам!

— Я вас поняла, — заверила его. — Идея отличная, и я тоже всей душой за простых людей. Но если проблему финансирования решить просто, то как решить проблему человеческих ресурсов? Тридцать коек — это полноценное отделение. Минимум пять палатных медсестер, одна процедурная, одна перевязочная, одна старшая. Врачей… Ну, допустим, три. Один травматологического профиля, один неврологического,