Быть нормальным - Лика Русал
Ночами мне все еще снятся кошмары. Те самые, с лицами, искаженными нечеловеческой злобой, с когтями, царапающими сталь, с шепотом, проникающим в самое сердце. Зоя спит рядом, и я стараюсь не ворочаться, чтобы не разбудить ее. Она тоже видела их, она тоже помнит. И хотя мы никогда не говорим об этом, я знаю, что страх живет и в ней. Может, именно поэтому мы не спешим с рождением ребенка?
Иногда мне кажется, что они наблюдают. Когда я иду по улице, когда сижу в парке, когда просто смотрю в окно. В такие моменты я ощущаю на себе чужой, пристальный взгляд. Оборачиваюсь, но вижу лишь обычных людей, занятых своими делами. Может, это паранойя? Может, я просто схожу с ума?
Но потом я вспоминаю. Вспоминаю все, что произошло тогда, в психушке. И понимаю, что паранойя – это меньшее из зол. Ведь они существуют. Где-то совсем рядом. И рано или поздно твари вернутся.
Поэтому я храню этот блокнот. Чтобы помнить. Чтобы не забыть. И чтобы быть готовым. Ведь если это так, мы должны быть готовы дать отпор. Ради себя. Ради Зои. Ради нашей новой, хрупкой жизни.
СКАЖИ, А ТЫ ТОЖЕ ИХ ВИДИШЬ?
Годом ранее…
27 июня 2016 года, на ступеньках горящей клиники
Две фигуры застыли, смотря на то, как пациенты, теперь уже бывшие, покидают территорию клиники. Позади бушевало пламя, медленно, с особым удовольствием и тихим рёвом пожирая некогда неприступные стены. Ластилось к ступеням, бушевало за всё ещё уцелевшими стёклами, но не приближалось ближе, словно обступая странную пару с двух сторон.
– Они первые за последние десять лет. – Блондинка слегка повернулась к своему собеседнику, отчего огонь осветил её крупные черты лица и заплясал отблесками на двух серебристых колечках в крыле носа. – Что будешь делать дальше, Константин Егорович? Ещё есть время вернуть их.
Главврач пылающей клиники хмыкнул. Достав из кармана белого халата старинные часы на цепочке, некоторое время всматривался в циферблат, а после вернул их на место.
– Я безмерно устал. А теперь ещё и менять место работы… Столько трудов, столько сил я вложил в эту клинику… Наши будут раздосадованы. Всё же место было прекрасным и для кормёжки низших, и для моих экспериментов, – будто не слыша вопроса, монотонно проговорил он.
Одна из балок на крыльце рухнула, не выдержав напора расползающегося по крыше пожара. Сноп искр осветил пространство за спинами мужчины и его спутницы, но те даже не дрогнули, словно не замечая творившегося вокруг безумия.
Пациенты давно скрылись за воротами клиники, оставив после себя более чем яркое напоминание. Блондинка покачала головой, осматривая пустую территорию, которой в скором времени было суждено обратиться в пепелище.
– Пошлите ищеек, Вадим и Зоя не могли далеко уйти.
– Нет, пусть идут. – Тон Константина Егоровича не изменился, оставаясь всё таким же отстранённым и тусклым. – Им всё равно никто не поверит. А твоя задача, – он смерил блондинку тяжёлым взглядом красных, полыхающих внутренним огнём глаз, – сделать так, чтобы и эту историю не восприняли всерьёз. Ты умеешь, я знаю. Всегда справлялась.
– Но… Константин Егорович…
Главврач скривился, обрывая девушку взмахом руки.
– Глупое человеческое имя. Никогда его не любил. Неужели ты не могла подсказать мне что-то получше? Сама пишешь сказки, а как выбрать имя, так сразу сплоховала?
– Это не сказки, – язвительно протянула блондинка, достав из маленькой сумочки пачку сигарет и быстро прикурив одну из них. Серый никотиновый дымок завился кольцами, смешавшись с чёрной, удушающей гарью пожара. – И не нужно меня упрекать. Я тоже не в восторге от того имени, что придумали мне вы.
– Ли-и-ика, – с ухмылкой протянул главврач, – тебе не идёт хмурое выражение лица.
Лика затянулась повторно, а после выкинула сигарету себе под ноги, притушив фильтр носком белого кроссовка.
– Не проще ли найти двух способных видеть больше положенного, чем снова заставлять меня писать очередную книгу? К чему такие сложности?
– Ты ещё жалуешься? – Бровь с проседью приподнялась над зло сверкнувшим глазом. – Мы позволили тебе черпать вдохновение. Не забрали способность видеть, как у других, не сожрали и никоим образом не препятствуем твоему творчеству, напротив – всячески способствуем!
– Только потому, что это вам выгодно.
– Пусть так, – главврач согласно кивнул, – но раньше ты была не против такой сделки. С нас покровительство и источники вдохновения, с тебя – сделать так, чтобы другим «зрячим» не верили. Лучший способ скрыть правду…
– … это рассказать её под яркой обложкой, – закончила за него Лика.
– Всегда знал, что ты смышлёная. Но знаешь, меня всегда интересовало: не жалеешь ли ты других?
Ещё несколько балок с шумом обрушились позади странной пары, окончательно прогорев. Ночь наполнилась теперь уже громким пением разбушевавшейся стихии и яркими всполохами, начинающими перекидываться со здания психиатрической клиники на чахлый сад и деревянные лавочки.
– Кого? – Лика искривила пухлые губы в слабой улыбке. – Людей? А почему я должна их жалеть? Многие из них сами не хотят ни жалости, ни помощи…
– Согласен. Мне нравится твоя позиция. Значит, и дальше сработаемся. Однако, мне кажется, будто я слышу в твоих словах фальшь.
– Когда кажется… Впрочем, не буду предлагать креститься, вам это не навредит, но и не поможет.
– Всё верно. Но смотри, предашь, и твоя участь станет менее завидной.
– Можно ещё один вопрос? – Дождавшись утвердительного кивка от мужчины, Лика продолжила: – Сколько раз вы уже стирали память Вадиму и Зое? Какая вероятность того, что они вспомнят и… у меня появятся проблемы?
– Зоя попала к нам во второй раз. Её память подвергалась изменениям всего единожды, – Константин Егорович задумался, будто что-то просчитывая в уме, – а вот Вадим трижды проходил через процедуры. Слишком сильный дар…
– Или проклятие.
– … в любом случае к тебе нет и не может быть претензий. Да и пока ты работаешь с нами, люди не смогут подобраться слишком близко.
– Почему вы до сих пор сохраняли Вадиму жизнь, раз он настолько силён?
Константин Егорович усмехнулся, искоса поглядев на девушку.
– Думаешь, мы настолько ужасны? Не все уходят на корм. Кто-то должен жить
