Бальтазар - Вьюн
Дверь моей комнаты, массивное сооружение из черного дуба, укрепленное железными шипами и испещренное рунами, с тихим скрипом приотворилась сама собой, едва я к ней приблизился. За порогом царил почти непроглядный мрак, который не могли развеять редкие факелы в железных держателях. Их колеблющийся свет отбрасывал на стены пугающие, пляшущие тени, и было невозможно сказать, были ли это просто игры пламени или же нечто более… опасное.
В детстве я боялся этого коридора, пока сестра не сказала, что не нужно бояться тьмы. «Пускай монстры в тенях сами тебя боятся Бальтазар». Пронесся в голове ее голос, после чего я вспыхнул светом, изгоняя тени. Если там и были монстры, то они уже сдохли.
Сделав первый шаг из своей крепости в коридор, я тут же ощутил на себе тяжелый, ненавидящий взгляд. Из стены, прямо напротив моей двери, медленно проступило бледное, полупрозрачное лицо в кружевном чепчике. Прабабушка Агата. При жизни могущественная ведьма, славившаяся тем, что вырывала сердца своих врагов, а потом поедала, чтобы увеличить свою магическую силу. Теперь же ее дух был прикован к этим камням.
— Мелкий ублюдок… отдай свое сердце… — ее голос был подобен скрипу ветвей по стеклу.
Кивнув призраку, я лишь весело улыбнулся.
— Доброе утро, прабабушка! Прекрасно выглядите для своего возраста, — решаю сделать ей комплимент, вот только ее лицо исказилось от злобы.
Она прошипела заклинание, и из ее уст хлынул поток черных, вязких теней, которые с тихим свистом устремились ко мне. Но я был готов. Не переставая улыбаться, я щелкнул пальцами. Гримуар мгновенно раскрылся на нужной странице, и передо мной вспыхнул сияющий барьер из сложных, геометрически точных световых рун. Тени, коснувшись его, с шипением рассеялись, словно капли воды на раскаленной сковороде.
— Ваша ненависть согревает мне сердце, прабабушка! — крикнул я уже удаляясь, пока она, бессильно рыча, медленно растворялась обратно в камне.
Агата творила свои темные дела в средние века, говорят, именно из-за ее проделок зародилась первая Инквизиция. Бабка, наверное, от души веселилась, заставив светлых магов пытать и выбивать показания из обычных людей. Первая Инквизиция просуществовала лет сорок, пока Светлые маги, которые ее возглавили, не стали понимать, что натворили и не стали массово кончать с собой. Так начались темные века, именно род Бальтазар, по сути не сделав ничего, проредил Светлых магов так, как никто до этого раньше. Причем их же руками…
Я двинулся дальше по коридору, насвистывая веселую мелодию, которая эхом раздавалась под сводами. Пока прабабушка Агата, шипя, окончательно растворилась в стене, а я тем временем подошел к узкой винтовой лестнице, ведущей наверх. С потолка на меня упало несколько капель ледяной воды. Я отскочил, и на том месте, где только что стояла моя нога, камень почернел и начал дымиться. Я поднял голову.
Из темноты свода проступило еще одно призрачное лицо, на этот раз украшенное пышными усами и в треуголке. Это был прадед Казимир, известный пират Черного моря и практикующий ловец душ. Он славился тем, что топил корабли, а потом заключал души утопленников в свой летучий корабль. Он жил в эпоху великих открытий, когда карты еще пестрели белыми пятнами.
— Отдай свою душу ничтожество! — проревел он, и из его рта хлынул поток соленой воды, пахнущей водорослями и смертью.
В ответ я поднял руку и разрубил поток на две части, не дав себя сбить с ног. Моя одежда из света неплохо защищала от проклятой воды. Весело улыбнувшись, я просто стал ждать, когда поток воды схлынет. Все же призраки лишь блеклые тени себя прежних.
— Прадед Казимир! Как поживаете? Все еще не можете меня простить за то, что я случайно разбил ваш кристалл душ и выпустил вашу коллекцию на волю⁈ — весело ему подмигнув.
На миг мне показалось, что у прадеда сейчас дым пойдет из ушей, с такой ненавистью он на меня посмотрел. Улыбнувшись в ответ, я невольно вспомнил, как он кончил. Его четвертовали, а потом останки сожгли, когда он всего на два дня стал Британским королем, захватив душу Императрицы. Впрочем, недолго он правил, лично дух Мерлина явился к нему и лишил всех магических сил.
Казимир не был особо хорошим человеком, вспомнилась история, которую как-то рассказала Генриетта. Казимир как-то раз проиграл в карты десять шиллингов, чтобы не платить, он призвал кракена и утопил остров вместе с магом, которому задолжал. Так что я мог себе представить, какой из него вышел бы правитель. Грешно так говорить, но даже хорошо, что его убили.
Дождавшись, когда вода схлынет, я двинулся дальше под проклятия своего предка. Пробежав еще один пролет, я оказался перед Галереей Предков. Длинный коридор был увешан портретами самых выдающихся (и самых одиозных) представителей нашего рода. Обычно они просто молчаливо и сурово смотрели на проходящих, но сегодня они явно ожидали меня… сговорившись.
Первым ожил портрет тети Ульяны, знаменитой отравительницы, которая пыталась стать правительницей Московии. С полотна, где она была изображена с букетом белены и болиголова, на меня потянулась тонкая струйка фиолетового дыма. Я знал, что один вдох и мои внутренности превратятся в желе.
— Здравствуйте тетя Ульяна! — радостно приветствовал я ее, не став дожидаться, пока яд достигнет меня.
Резким движением руки я сформировал из света призму. Сконцентрированный луч света ударил прямо в центр ядовитого облака, моментально испарив его.
Пока тетя Ульяна на портрете с недовольно хмурилась, я уже бежал дальше, отражая атаки слева и справа. Дядя-алхимик Людвиг с портрета швырнул в меня проклятым философским камнем, пришлось создать световой щит, камень отскочил и пробил дыру в полу. Прапрабабушка Верховная Ведьма Маргарита пыталась поразить меня лучом чистой тьмы из своих глаз, я отразил его своим зеркальным щитом прямо в лицо ее соседу по стене, графу-оборотню Вальдемару, который от неожиданности завыл.
Род Бальтазар оставил свой кровавый след в истории, отчего было исключительно непонятно, как в такой семье мог родиться я. Светлый маг, которого ненавидела своя же родня. И пускай из живых представителей нашего семейства остался лишь я и моя сестра, но даже
