Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ - Елена Владимировна Ляпина

– Это всё Туманов, – отозвался девичий голос.

Среди широкоплечих парней я и не приметила хрупкую востроносую девушку. У неё были очень мягкие черты лица, белесые брови и светлые волосы. Она мне кого-то напоминала. Кроме того, стоявший рядом с ней Игнат Увальский был её полной копией, только в мужском обличие. Скорее всего они были из племени веждов, и, похоже, все вежды тут были светловолосые с голубыми глазами.

– И что Туманов? – переспросила я.

– Анна Николаевна, это пустяки, мы сами разберемся, – сказал Даниил.

– Что у тебя с лицом? – повернулась я к Стасу.

Я убрала его руку, чтобы взглянуть на щеку – на скуле разливалось темно-бордовое пятно, предвещая превратиться в огромный синяк. Игнат был не лучше, он задрал голову вверх, чтобы остановить кровь.

– А тебе нужно немедленно обратится в медпункт и приложить лед, – сказала я Игнату.

– Нет там никакого льда в этом медпункте, – бросил Даниил. – Анна Николаевна, мы сами справимся. Сейчас отведем его домой и окажем медицинскую помощь. Это всего лишь разбитый нос.

– У меня дома в морозилке есть лед, – в нос произнес Игнат.

– А у меня мазь от синяков, – пробасил Стас. – Вы не беспокойтесь, Анна Николаевна, лично у меня всё заживет до нашей с вами свадьбы.

Я усмехнулась.

– Но я выйду замуж только за отличника по физике, – напомнила я.

– Я постараюсь, – улыбнулся Стас.

– Ладно, – наконец согласилась я, – идите и обязательно дома приложите лед на пятнадцать минут, затем сделаете паузу и снова приложите. После синяки смажьте мазью. И не оставляйте Игната одного до прихода родителей, если что, звоните мне или врачу. Вдруг у него сотрясение мозга или нос сломан.

– Он у меня не сломан, – ответил Игнат. – На месте мой нос.

– Хорошо, Анна Николаевна, так и сделаем, – заверили меня ребята.

И я отпустила их. Взрослые ребята, сами справятся.

Пока на старой плитке разогревался мой обед (как же я пожалела, что тут нет микроволновки), я вытащила из ящика письменного стола блокнот и раскрыла его уже на исписанной странице. Вчера вечером, придя домой, я занесла туда имена всех семи веждов, расположив их по кругу. А также прочитала записку, сунутую мне второпях Милицей. Почерк был аккуратный, красивый. Она приглашала меня к себе в пятницу в девять вечера, ниже шел её адрес. Я загуглила, её дом располагался в отдалении ото всех прочих особняков веждов, в лесу на склоне горы. Почему она приглашала меня так поздно и почему именно в пятницу? Интересно, что она хочет от меня? И ещё тайно от Ронина.

Я морщила лоб, водя оточенным карандашом от имени к имени, рисуя при этом круг. И снова, и снова. С каждым разом окружность утолщалась, карандаш истирался, а ничего нового не приходило мне в голову. Что-то подсказывало мне, что артефакт был украден кем-то из близких Ронину, тем, кто был вхож в этот дом. Чувствуя, что Бронислав Карпович был человеком довольно замкнутым, я могла бы сказать наверняка, что гости у него бывали не часто.

Аппетитно запахло курочкой, и я приподнялась со стула, чтобы выключить плитку, и мой взгляд упал через стекло. Прямо в палисаднике стояла Люция и без зазрения совести пялилась на мое окно своими черными очами. Увидев меня, она совсем не смутилась, а наоборот стала мне улыбаться, как-то странно кривляясь. Сегодня на ней не было того лоскутного платья, из-под ветровки торчала обычная черная юбка. На шее в три ряда висели крупные деревянные бусы. Люция перелезла через низкую ограду и потопала на крылечко. Вздохнув, я выключила плитку, захлопнула блокнот, спрятала его под кухонное полотенце и пошла открывать.

– Аннушка, ну, как вы тут устроились? – первым делом осведомилась Люция. Она сбросила галоши в холодной прихожей и без всякого приглашения прошла в квартиру. – Как поживаете? Не тесно вам тут?

– Всё хорошо, не тесно, одной вполне хватает места, – ответила я, раздумывая, приглашать её отобедать вместе со мной или только предложить чай с печеньем.

– И скатерть новую постелили? – произнесла она, дойдя до круглого стола, взялась за клеенку и приподняла её вверх, чтобы посмотреть на выжженную столешницу.

– Откуда вы знаете? – подозрительно спросила я.

– Я же экстрасенс, – хитро сказала она, возвращая клеенку на место и ладонями разглаживая складки.

– Серьезно? – не поверила я.

– Да, – кивнула она, – ещё гадаю на картах и бобах. Провожу спиритические сеансы. Если вам нужен ответ на какой-нибудь вопрос, то, пожалуйста, рада буду помочь.

– Спасибо, – чисто из вежливости произнесла я. Ни на какие сеансы я не собиралась идти.

Люция нагло обшаривала глазами мою спальню, заглядывая во все углы. Дай ей волю, так она и ящики начнет открывать. Нет, всё же предложу только чай с печеньем.

– А вы тут не находили случайно магических книг? Или иных каких странных предметов, – вдруг спросила она, поняв, что обыск у неё не получится, я глаз с неё не спущу. – Вам-то они, простому человеку, ни к чему, а мне в моих колдовских обрядах очень даже и пригодились бы.

– В колдовских обрядах? – переспросила я. – Нет, ничего такого подобного я тут не находила. Здесь было пусто, когда я заехала. Вы что ли колдунья?

– Да-да, я колдунья в третьем поколении, – похвасталась она, озаряя меня своей радушной улыбкой, от которой у меня аж мурашки побежали по спине.

– Так колдунья или экстрасенс? – не удержалась я.

– И то, и другое, – ответила она.

Подошла к печке, которую неизвестно, когда топили, открыла чугунную дверцу, схватила кочергу и принялась перемешивать старую золу, вываливая часть её на вымытый пол.

– Что вы творите? – возмутилась я.

Надо отдать мне должное, при всём при этом, я оттолкнула старушенцию как можно деликатнее и отобрала у неё кочергу. Пока я собирала золу и засовывала её обратно в печь, Люция вернулась на кухню и стала открывать дверцы шкафчиков и нагло там шариться. Ещё чуть-чуть и она полезет в мою кастрюлю или смахнет полотенце и увидит под ним блокнот и тогда наверняка откроет его и примется читать мои записи, а этого никак нельзя было допустить. Уже ни о каком чае не могло быть и речи, нужно было срочно избавляться от этой чокнутой.

– Люция, вы извините меня, но мне нужно срочно готовиться к завтрашним урокам, не могли бы вы уйти? – твердо сказала я, отодвигая её от моей кухни и оставляя следы золы на её плечах. Невежливо, конечно, получилось, ну и так сойдет. – У меня нет никаких колдовских книг, а если я