Биение истинного сердца - Айя Кот
— Мы можем не лететь. Остаться, сбежать, сжечь всех…
— Посмотри на меня. — Арсений перехватывает её за плечи и мягко от себя отстраняет. — Всё будет хорошо. — Он берёт руку Есении и кладёт на солнечное сплетение. — Чувствуешь? Оно не выжигает и не собирается.
— Да хорош здесь любезничать, голубки! — Серёжа слишком недовольно влетает в комнату. — На какой высоте потоки? Хочу проверить, осилит ли ступа.
— Нет времени на проверку. — Арсений качает головой, и, словно в подтверждение его слов, достаточно близко слышится огненный гул. Предупреждающий. Горыныч нашёл их. — Взлетаем.
— Куда?! С дуба рухнул?! А если не поднимемся? А если развалится?
— Пешком, значит, побежим. — Арсений сжимает руку Есении, стараясь не морщиться от очередного приступа боли, и слышит ещё один огненный залп. Уже ближе. — Поднимай ступу, а я цепями энергетическими избушку привяжу.
Ругаясь себе под нос, Серёжа выталкивает ступу за дверь, запрыгивает в неё и, оттолкнувшись метлой, поднимается в воздух. Арсений выходит за ним, сразу же пропуская энергетические цепи между окорочков и оплетая ими стены. Судя по тому, как покачивает ступу и какими рывками она поднимается вверх, привязывать лучше покрепче, ибо полёт обещает быть не самым мягким. Есения, отодвинув подальше всю свою панику и переживания, за его спиной молчаливо кладёт руку на плечо, пропуская сквозь неё энергию. Привычный жест, удивительным образом успокаивающий и отвлекающий хотя бы ненадолго от боли и назойливых воспоминаний.
Арсений шустро накидывает цепи на ступу и затягивает их покрепче, ибо где-то совсем рядом Горыныч вновь выпускает залп огня. Не убивает, целится так, чтобы максимально отсечь незваных гостей и не дать им прорваться раньше времени. А Дима, с быстро накинутой маскировкой, уже отвлекает на себя внимание со стороны, в которую им взлетать.
Увидев Серёжин кивок, Арсений разворачивается и практически заталкивает Есению в дом, захлопывая за ними дверь. И очень вовремя — избушка взмахивает крыльями, бьёт хвостом по земле и медленно начинает подниматься выше. Ей бы разбег взять, но места вокруг хватает только на то, чтобы не задевать крыльями деревья. Древесина трещит, на кухне что-то разбивается, и Арсений садится на пол, утягивая за собой Есению. Смотреть, что происходит вокруг, безопаснее сквозь подпространство. И в целом сейчас лучше уйти в него, максимально обезопасив тела.
Чем выше они поднимаются, тем сильнее начинает трещать древесина. Арсений, тихонько ругнувшись, протягивает ещё больше энергетических цепей под лапами, создавая подобие гамака, и дополнительно обвязывает ими стены, чтобы избушка смогла сохранить свои формы. К счастью, ступа вес выдерживает, а вот с полётом у неё явные проблемы, ибо постоянно бросает из стороны в сторону, а подъём происходит исключительно рывками. Снизу что-то ударяет, кажется, попадая по окорочку, и избушку начинает трясти сильнее, словно они попали в зону сильной турбулентности. Есения, кажется, начинает нашёптывать слова песенки, а Арсений…
— Быстрее! — Арсений машет рукой, скрываясь за деревьями.
Чёрная кошка, перепрыгивая тела, в несколько прыжков догоняет его и бежит глубже в лес. Над головой чешуйчатые крылья разрезают воздух, а за спиной слышатся крики магов, пришедших на смену своим погибшим союзникам.
Перепрыгивая корни, Арсений наспех заметает следы и преграждает магам путь. Кажется, они всё же сумели добиться их объединения, ибо атаковали сразу и Тёмные, и Светлые, даже не пытаясь разбираться между собой. Только вот достижение это скорее всего кратковременное, крайне сомнительное и плата за него — три жизни сейчас, а чуть позже остров с несколькими сотнями мирных существ.
Арсений стискивает зубы, высматривая Горыныча. Он всё ещё дышит огнём в сторону магов, но уже почти сумел догнать. Где-то сверху слышится смачное ругательство, а сразу после избушка словно подскакивает на кочке и падает в яму…
— Тише, тише. — Арсений падает на колени рядом с Кэс Эну, которая лежит на сырой земле, перекинувшись в человека, и отплёвывает в сторону сгусток крови. — Потерпи немного, моя хорошая.
Он ведёт рукой над её телом, залечивая раны, полученные в бою. Какой-то поганый маг умудрился переломать ей несколько рёбер, ударив ботинком. А Эну даже не пискнула, продолжая воевать, а потом ещё и смогла убежать на безопасное расстояние по заросшему лесу.
— У тебя плечо вывихнуто. — Кэс Эну слабо улыбается, стараясь отдышаться.
— Не важно. — Арсений качает головой, стараясь ничего не пропустить.
Раны не болят. А вот осознание, что Кэс Эну могла умереть, раздирает изнутри. Разъедает, как едкое зелье Ёкки, и в голове в очередной раз всплывает его фраза про то, что нельзя было бездумно обрекать маленькое существо на верную смерть. Эну — воин. Прекрасная, сильная, ловкая, практически неуловимая, однако с тем напором, с каким на них наступают маги, долго они не протянут. Дни превратились в бесконечную череду смертей, крови и настолько коротких передышек, что они часто не успевали смыть с себя предыдущий бой.
Они проигрывали. Не успевали восстанавливаться. Все запасы зелий от Ёкки давно закончились, а на связь он так и не выходил. То ли маги сумели блокировать, то ли жизни в нём больше не было.
— Оторвались. — Рядом опускается Горыныч, ломая крыльями ветки. — Но ненадолго.
Арсений стискивает зубы, со всей нежностью ведя пальцами по царапинам на теле Кэс Эну, залечивая их. Срочно нужно было дополнительно обезопасить себя и Кэс Эну, которая несмотря на всю свою мощь всё ещё оставалась достаточно хрупким существом. Горынычу в этом смысле повезло. Маги в воздух бить не привыкли и часто промахивались. К тому же, его чешуя служила хорошей бронёй, а три головы позволяли следить сразу за всем. Серьёзных ран он не получал никогда. Кэс Эну, в общем-то, тоже. В основном отделывались царапинами или чем-то не особо угрожающим жизни, но ведь это пока… А если случится что-то серьёзнее? Если кого-то зацепит как Кощея? Тот ведь тоже прекрасный воин, но один пропущенный удар, всего мгновение, которого не хватило, чтобы развернуться и защититься, и вот он уже умирает. Арсений, конечно, смог его вытащить, но повторить это так ни с кем и не получилось. Вдруг и Эну он не сможет вытащить? Он ведь себе не простит, если с ней что-то случится…
— Я хочу попробовать объединить наши души. — Арсений, сглотнув, смотрит в голубые глаза напротив, в которых вновь горела жажда жизни.
— Давай.
— Давай, Арс, давай… —
