Вскрытие и другие истории - Майкл Ши
– Вот как! Оставишь мне свой сок? Знаешь ведь, как руки болят из-за этого проклятого артрита.
– Не-а. Но оставлю свой «Роско».
– Как?! Куда ты без «Роско» собрался, Руфус?
– Место безопасное, оружие не понадобится. Да и пронести его не смогу.
Думаю, тогда до нее и дошло.
– Вот как! Безопасное место, значит.
Но больше она не сказала ни слова. И так все поняла.
Рано утром следующего дня я повел ее в кинотрон, где она успела посмотреть лишь четыре из десяти прокатных фильмов. Проверил выданный ей комплект еды, проводил ее до места и удостоверился, что унитаз в сиденье работает исправно. Одним из охранников секции оказался мой знакомый, и я отдал ему свои последние два кредита, чтобы он приглядывал за тетей. Я поцеловал ее за мгновение до того, как погас свет. Следовало что-то сказать на прощание, и я сказал:
– Когда вернусь, можем съездить на ферму.
Она на меня даже не взглянула, и я знаю, мне не показалось: в глазах ее стояли слезы.
– Ты хороший мальчик, Руфус, – сказала она.
– А ты – противная, сварливая старушенция, – ответил я.
На выходе у меня тоже чуть защипало глаза, но на душе было хорошо и легко, меня переполняла решимость. Съездим, узнаем, как все устроено, говорил я себе, да и в любом случае пора прощаться с этим зоопарком. Я спустился на станцию и нашел Иафета – при виде меня он заулыбался, и я еще больше приободрился.
Когда подъехал поезд, мы сцепились, сжимая сок в руках, и нас понесло лавиной людей. Место на станции мы выбрали удачное, прямо напротив двери. Нас задало меж людьми так, что ноги оторвались от пола, и потянуло в вагон. Внутри толпа расползлась, и нас снова опустило на землю; мы схватились за поручень.
Поезд тронулся. Все стояли вплотную, и все же кто-то умудрился подсунуть ко мне руку и лапать штаны. Я наугад подавил пару ног, и рука ретировалась. Потом помог Иафу прогнать руку из его кармана, и тут мы прибыли на следующую станцию. Большие пневматические трамбовщики с мягкой обивкой аккуратно втиснули на борт еще пятьдесят человек, и после этого отбиваться нам уже не пришлось: никто и с места сдвинуться не мог. Мы мирно плыли со скоростью двести километров в час, на поворотах давка играла на ребрах, словно на гармонике.
К студиям шли шаттлы с Седьмой южной пригородной станции. Судя по всему, половина поезда направлялась в «Плутон». Шаттлы переполнились за пять минут, и еще через пять минут мы двинулись в путь.
Всегда приятно было выбираться в город. Повсюду над головой виднелось оно – небо! Бледно-желтое, тут и там виднелись облачка – настоящие облачка. Еще там дул легкий ветерок. Мой разум словно раскрылся, и я чувствовал себя везунчиком.
Но когда мы подъехали к съемочной площадке, то немного сник. Как бы съемочная площадка ни выглядела, она пугает – особенно, когда едешь на нее в качестве актера массовки. Наша была площадью примерно в полтора квадратных километра, из нее торчали офисные здания конца двадцатых годов и многоэтажные жилые комплексы, виднелись церковные шпили, опоры электропередачи, рекламные щиты, а где-то и верхушки больших деревьев. Полностью площадку разглядеть не получалось – ее окружала стена и множество зданий студии. Над ней кружила стайка небольших самолетов – двух разных команд, «гостей» и «хозяев поля». Команда спецэффектов готовила роботов к воздушному бою.
Нас высадили в студийной столовой, что находилась у больших ворот в стене площадки. Для фильма требовалось две тысячи статистов, и шаттлам требовалось два похода, чтобы выполнить квоту. Они уехали обратно на станцию, а мы пошли завтракать. Я взял бекон и кофе. Настоящие! Словами не описать. Мы с Иафом только жевали и изумленно переглядывались. Кто-то взял яйца, блинчики – и никто не мог поверить в происходящее. Люди радостно галдели. Тут и там слышались шуточки: «А сценарий-то когда дадут?» – и все смеялись, снова и снова.
Снаружи стояли огромные трейлеры обработки, где работали костюмеры, – туда нас и повели. Мы заходили с одного конца, а выходили с другого, готовые к съемкам. Сначала нас раздевали догола и обыскивали. Затем поправляли тех, кто был уж слишком в стиле зоопарка: давали старомодные рубашки, чтобы скрыть пирсинг на сосках, и шляпы, чтобы спрятать космы и дреды, смывали краску с лиц. Тем, у кого ботинки не подходили для бега, давали новые. Команда работала профессионально, размер определяли на глаз. Я вышел уже через двадцать минут – мне только закрасили светящуюся татуировку на горле. Вторая партия массовки прибыла в столовую, когда нас отправили на трибуны с рядами пластиковых стульев.
Те находились рядом с воротами, а перед ними стояла пустая трибуна для выступлений. Так что и смотреть было не на что, пока мы ждали остальных. Все вокруг суетились, но по большей части в зданиях, где находились важные коммуникации, мониторы и центральная аппаратная. Вокруг сновали бригады техников на маленьких тележках, грузовики техобслуживания выкатывались из ворот и обратно. Тестировали воздушные подушки съемочных рафтов, резко опуская их под мощный свист воздуходувок. Приземлялись они не сразу – не без причины. С помощью подушки рафты можно было чуть быстрее поднять повыше, а скорость в рамках масштабных съемок в один дубль – момент ключевой. Пара людей, сидевших рядом, строили из себя опытных статистов и называли рафты денежными лодками. Если среди них и правда были ветераны, советами они не делились. Да и помогли бы их советы, если площадка и история совершенно иные?
Вторая группа массовки заканчивала рассаживаться, закрывались трейлеры костюмеров. Все обсуждали сценарий, какие будут инопланетяне, но так как никто ни черта не знал ни о первом, ни о вторых, беседа завязалась оживленная. Из ворот выехали два грузовика: и из первого вышла группа членов Гильдии актеров и сотрудники студии. Они обступили платформу, а потом на нее взошла представительница Гильдии.
Симпатичная, молоденькая, одета будто только из зоопарка, волосы в косах-дредах, с одной зататуированной рукой, другой чистой – они просматривались сквозь прозрачные рукава. Я еле сдержал смех. У нее наверняка дом в пригороде имелся.
– Ух! – ухмыльнулся Иафет. – Вот работенка – делать ничего не надо, но в деньгах.
Так и было. Представителям Гильдии никогда не приходилось пыхтеть ради выгодной сделки. Какая еще комната переговоров? Элементарный экономический обмен: вам, приматам на скамейках, черт знает на что понадобились деньги, но будь у вас работа или хоть мизерный шанс эту работу получить, вы бы здесь не сидели. Верно? Верно! Так что вот
