Бездушиш - Андрей Олегович Рымин
— Не положено стул, — покачал головой Светлый. — Это только лежачих больных на носилках выносят. Постоите, бабуся. Тут недолго осталось. Если что, пусть соседи поддержат.
В этот момент с дальнего конца улицы до нас донёсся взволнованный людской гомон. Я, как и все, повернулся на звук. Со стороны городской стены сюда заворачивал новый отряд. Несколько Светлых, дружинники, двое одетых во всё чёрное мужиков. Последние — явно бездушные из княжеского Тёмного отряда. Один из них — Видящий.
— Зря ты, парень, себя в ребятню записал. Староват ты уже с малышнёй стоять. Давай, иди к взрослым.
Вот и приехали… Подставила-таки меня бабка, привлекла ко мне внимание Воина Создателя. Теперь всё — не отвертишься. Пропал я. И, что теперь делать? Бежать? Куда? Как? Всем городом же будут ловить. Даже, если на невидимости сейчас удеру, мне не спрятаться. Пока не поймают, стену с воротами пуще прежнего будут стеречь. Как же быть…
Новый дар! Может, он мне поможет? Подотру тому Тёмному память. Как только дотронется до меня, так я тут же ему несколько секунд назад отмотаю. Даже дёрнуться не успеет. Вдруг решит, что уже проверил меня? Всё равно других мыслей нет. Надо пробовать.
— Можно? — изобразил я на лице радость. — К взрослым?
Юлить, отпираться, противиться — только ещё больше внимания к себе привлекать. Ни у Светлого, ни у кого-либо ещё не должно возникнуть ни капли сомнений. Я быстро перескочил к взрослым, выстроившимся в линию вдоль края дороги, проходящей по улице, и пристроился с краю, встав возле лохматого коренастого дядьки.
— Поздравляю! — улыбнулся мне тот. — Считай, в мужики записали.
Тем временем возглавляемый Светлым отряд с нашим домом закончил и отправился дальше. Возле нас оставили следить за порядком лишь пару солдат. Стоим смотрим, как повозка, возле которой детям ставят печати, медленно ползёт по другой стороне улицы. Совсем скоро она упрётся в тупик-перекрёсток и, развернувшись, поедет обратно, уже мимо нас.
Походу, я, наконец, разобрался, как тут всё устроено. Возглавляемые Воинами Создателя два крупных отряда солдат идут первыми, осматривая дома и выгоняя оттуда жильцов. Следом за ними, немного отстав, едет повозка с печатями. Сопровождающие её дружинники помечают детей и отправляют их внутрь, чтобы не мешали замыкающему занятое поисками бездушного шествие Видящему проверять взрослых.
Одетый во всё чёрное одарённый уже шагает в окружении Светлых и стражи вдоль выстроившихся у края дороги людей. Начал он само собой с того конца улицы, где прежде прошла повозка. Чтобы добраться до нас, ему нужно сделать круг, обойдя все дома, какие обыскали до нашего. У меня минут двадцать, а, может, и меньше. Совсем скоро мне предстоит проявить чудеса расторопности в обращении с даром. Благо, потренироваться успел — в один миг призову циферблат и крутну назад стрелку.
Народ тихо шушукается. Часть стариков возмущается, остальным же разыгрывающееся на улице представление в радость. Видать, не так часто здесь ловят бездушных. Какое-никакое, а развлечение.
Я тоже стараюсь казаться довольным. Кручу головой в любопытстве. Спокойнее, Китя, спокойнее. Не дело так нервничать. Пусть сердце в груди незаметно для прочих колотится, но раскрасневшееся от переживаний лицо может выдать волнение. Ну, чем я рискую? Не станут же меня убивать. Раз тот Брут постоянно сбегает, значит ловят его и на место вертают. Куда? Да, наверное, в тот же Тёмный отряд. И я тоже сбегу. Кто меня тут удержит?
Хватит! Мыслями сдался уже. Пусть сначала поймают. Вон, как быстро тот Видящий в чёрном вдоль строя идёт, скользя взглядом по людям. Дотрагивается до протянутых к нему рук на ходу и даже не останавливается. Что он смотрит? Отмер? Троерост? Ни того, ни другого у местных нет. Ох, боюсь, не успеть мне его даром на упреждение жахнуть. Там у меня и секунды не будет. Ерунду я придумал. Ничего у меня не получится. Нужно что-то другое. Вари, голова, вари. Фух… Трясёт аж всего. Успокоиться надо.
— А зачем эти печати нужны? — негромко спросил я соседа, чтобы отвлечься от беспорядочно скачущих мыслей.
Может, так в голове прояснится. Время у меня ещё есть. Вон, идущие следом за Тёмным солдаты всех проверенных Видящим тоже чем-то в лоб тычут. Наверное, ставят печати. Помеченный люд тут же возвращается в дома, куда раньше уже были отправлены дети.
— А, ты же не местный, — вспомнил, что я у них появился недавно, мужик. — Дед не рассказывал, что ли? Печать — это пропуск. Сейчас тут закончат, и улицу сразу откроют. Станет можно ходить куда хочешь. И не только у нас, а везде, где проверка закончена. Оно ведь весь Полесок под стражей держать — никакой дружины не хватит. Постепенно народ выпускают. Отсидел своё взаперти, постоял у дороги, показал себя Тёмному — и можешь заниматься своими делами. Хочешь в лавку иди, хочешь в цех, в мастерскую — тут кому куда надо. Правила всего два: пока город весь целиком не откроют, печать не смывай и лоб открытым держи, чтобы ту было издали видно.
— Понятно, — поблагодарил я кивком мужика. — А долго с печатью придётся ходить?
— Дня два, три, — пожал дядька плечами. — Либо, если бездушного быстро поймают, то сразу объявят, и можно смывать. Кстати, то не так просто. Когда время придёт, заходите ко мне вместе с дедом. У меня одно мыльце есть годное.
И, осуждающе покачав головой, дядька со вздохом добавил:
— Вот Онуфрий даёт. Нашёл время слинять спозаранку. Всех, на улице пойманных, гонят в застенки. Просидит теперь с беспризорной босотой весь день. Их в последнюю очередь проверять таких станут.
Я сочувственно вздохнул. Ага, как же. Старый вор прекрасно знал, что облава с рассветом начнётся. Поди, успел в какую другую конуру перебраться. Сидит сейчас себе спокойно, ждёт обыска. А то уже и с печатью на лбу побежал ловить слухи про скоропостижную кончину главы купеческой гильдии. У Онуфрия свои страхи и чаяния.
Так, повозка уже развернулась на конце улицы и теперь ползёт в нашу сторону. Отряд, что обыскивал один из соседних домов, своё дело закончил и отправился дальше. Возглавляющий его Светлый провёл своих бойцов сначала мимо нас, а потом и мимо солдат того Воина Создателя, что недавно занимался нами.
Этим снова достался дом меньших размеров — всего два этажа. Опять с
