Сердце Земли - Максим Шаттам
Мэтт никак не мог принять правильное решение. Собраться с мыслями. Все казалось ему ненужным, пустым, он как будто перестал разделять опасения пэнов. Словно происходящее больше никак не касалось его.
Сзади в который раз опять загрохотали вулканы, раздался взрыв – тьма озарилась красным светом, в котором из мрака на мгновение возникли изогнутые больные растения, пораженные частичками серы.
Собаки, высунув языки, с пеной на губах скакали по лесу больше часа. А потом немного сбавили скорость – очевидно, чтобы сэкономить силы, которых должно было хватить до рассвета.
Они дважды оказывались на развилках и каждый раз выбирали дорогу на север.
На горизонте медленно, тонкой линией разгоралась заря – светлые тона, оттенки белого и серого. Наконец над мрачной долиной зажглось око дня и наступил день.
На какое-то мгновение Мэтту показалось, что он увидел на небе крошечное пятнышко, и подросток тут же подумал про Эмбер. Не она ли это? Взглянул еще раз – но пятнышко уже исчезло.
Тобиас и Хорейс свернули с дороги в невысокие кустарники и заросли коричневых папоротников. Метров через пятьсот все остановились перед нависшим на землей сломавшимся деревом.
– Собаки устали, – сказал Тобиас. – Да и нам тоже нужен отдых.
Едва с животных сняли сумки, они тут же бросились к ближайшей луже и принялись жадно пить – через несколько минут воды в ней не осталось, только чернела влажная земля.
Бен приподнял тунику и осмотрел три большие сочащиеся раны. Нил не успел полностью с ними справиться.
С помощью Чена он промыл и перевязал их. Нос у долгохода распух – он явно был сломан, но Бен решил пока не трогать его. Остальные тоже занялись своими ранами. Мэтт обработал оставшиеся на память о нюхаче порезы на груди и мешавший ему нормально дышать кровоподтек на боку. Разбитая губа болела, но воспоминания о поцелуе Эмбер немного отвлекли его от боли.
Он осмотрел бронежилет. Спереди красовались три отметины. Когти нюхача пробили его насквозь – эти существа явно были представителями другого мира.
И вот настал момент, который все старались оттянуть.
Тело Нила уложили на траву, пэны с уважением и грустью смотрели на погибшего товарища.
– Мы сейчас ведь не собираемся хоронить его? – спросил Хорейс.
– А разве у нас есть выбор? – ответил Бен. – Тело скоро начнет разлагаться. После того, что он совершил, мы должны отдать ему последние почести.
Все согласились и принялись копать землю, чтобы похоронить Нила. Прежде чем лицо мальчика исчезло навсегда, Мэтт в последний раз взглянул на него. На лоб подростка упала прядь редких волос. Мэтт нагнулся и поправил ее. Кожа Нила была влажной на ощупь.
Это прикосновение заставило его осознать, что Нила больше нет.
Он больше никогда не будет рядом. Как и Луис. И многие другие.
Его последний поступок был удивительным и страшным – подчиняющимся какой-то сверхъестественной логике.
Теперь, думая об этом, Мэтт понял, что этот поступок имел смысл: Нил всегда считал Эмбер единственной разменной монетой, способной предотвратить войну с циниками. Спасти жителей Эдема.
Именно поэтому он предал нас в Вавилоне. Попытался заключить сделку с циниками, отдав им Эмбер и остальных пэнов в обмен на мир.
Почему же он потом бежал вместе с нами из города?
Потому что его план провалился, когда Тобиас повел всех к Балтазару. Тогда Нил уже ничего не мог предпринять, не рискуя своей жизнью. Он боялся, что мы обнаружим его предательство.
Он спас Эмбер, надеясь спасти мир.
Нил знал, что делает, и знал, что спасает ее жизнь, жертвуя своей.
Он продал их циникам, но сделал это в надежде сохранить как можно больше жизней пэнов.
Нил вовсе не был плохим парнем, каким его поначалу считал Мэтт.
Поэтому, прежде чем мертвого скрыла земля, он шепотом извинился перед ним.
После еды пэны проспали несколько часов. А проснувшись, ощутили, что их мысли прояснились.
Теперь на них охотились не только солдаты Мальронс, но и ее дворецкий, и Орда. Что касается генерала Твена, Мэтт всегда побеждал, используя свою необычную силу, чтобы ошеломить циников, поскольку большинство из них не умели драться по-настоящему. И для победы достаточно было короткой схватки.
С этим человеком все было иначе.
Он тоже был в недоумении, почувствовал, насколько силен Мэтт, но пришел в себя гораздо быстрее, чем другие циники. И он неплохо владел кулаками! На теле Мэтта остались болезненные отметины.
Этот человек был настоящим воином.
Мэтт понимал, что в следующей стычке у него не будет преимущества – этот человек уже знает, с кем имеет дело. Не стоит встречаться с ним опять – иначе эта новая встреча, скорее всего, станет последней для Мэтта.
– Погнали! – сказал он.
– Благодаря собакам мы оторвались от них, – ответил Чен.
– Тогда не будем терять эту фору.
Собаки спали вполглаза и мгновенно проснулись, когда молодые хозяева скатывали свои спальные мешки.
Громкий крик заставил пэнов буквально прирасти к земле.
Долгий, пронзительный вопль, что-то среднее между криком хищной птицы и гиены. В сотне метров раздался другой, чуть дальше – еще один. И еще.
– Это Орда! – крикнул Мэтт. – Нюхачи! Они идут по нашему следу. По коням, то есть на собак! Быстрее!
Бен не стал тратить время на уничтожение следов стоянки.
Пэны вскочили на собак и снова выбрались на дорогу. Их скакуны понеслись дальше.
Тобиас догнал Мэтта:
– Как думаешь, быстро они бегают, эти нюхачи? Ну, они же в доспехах? И все такое… Может, устают? Я слышал слова королевы: раньше они были людьми.
Прежде чем ответить, Мэтт некоторое время колебался. Он размышлял, как успокоить друга. Но потом решил быть откровенным:
– Тоби, ты, как и я, сам все видел. Это черная магия.
– Нет. Мальронс сказала, что Буря оживила умерших людей. Полагаю, что молния снова запустила их мозг и сердце. Возможно, теперь их сила – это энергия Бури. Поэтому мы не можем их убить. Они и так уже мертвы. Буря возродила их тела. И это значит, что уничтожить их невозможно.
Тобиас как будто пытался напугать самого себя.
– У тебя слишком богатое воображение, – прервал его Мэтт. – Постарайся не упасть с собаки. Если ты свалишься, точно сломаешь шею.
– Но мы же не собираемся скакать с такой скоростью до горы Еноха! Собакам ни за что не выдержать!
– Если придется драться, будем драться. А теперь помолчи.
Мэтт был не в настроении. Слишком много мыслей в голове, слишком тяжело на сердце. Он вцепился пальцами в шерсть Плюм и пригнулся к ее шее, чтобы собаке было легче
