Сердце Земли - Максим Шаттам
Эмбер и Мэтт шли под устроенными между домами навесами – так улицы защищали от дождя и снега. Под навесами было тепло. В воздухе витал запах дыма, жареной кукурузы и мяса, которое, болтая между собой, с аппетитом уплетали двое подростков. Кончиком пальца Мэтт прикоснулся к оставленной ножом духовного советника королевы Мальронс ранке на горле Эмбер, когда тот взял девушку в заложники.
– Болит?
Эмбер пожала плечами и выбросила остатки кукурузного початка.
– Иногда мне снятся кошмары.
– Этот выродок за все заплатил. Больше он не сможет причинить тебе боль.
– Есть и другие. Циников всегда будет много. Проблема фанатизма в том, что он вдохновляет целые народы. Он возникает там, где правит невежество. И пока мы не можем изменить циников, они останутся такими, какие есть.
– Мы их исправим. Если сможем это сделать, они перестанут нас ненавидеть.
– Как? Ведя с ними войну?
Мэтт смущенно покачал головой:
– Они же первыми нападают на нас.
– Да, и нам приходится сопротивляться, – с горечью продолжила Эмбер.
Мэтт хотел ответить что-нибудь оптимистичное, но ничего не придумал.
Он не смог подобрать слова, которые звучали бы разумно и искреннее. И промолчал.
Друзья продолжили свой путь.
Мэтт нашел Плюм в конюшне, ее длинная шерсть была расчесана и блестела. Собака облизала Мэтта и долго не отпускала его.
Они поужинали в Зале путников в обществе долгоходов Флойда и Бена. К ним присоединились Джон с Нурнией – выжившие пэны из Еноха. Оба постепенно снова возвращались к жизни. Но даже без пупочных колец они время от времени еще как будто погружались глубоко в себя, в свои мысли, – воспоминания возвращали их в прошлое, когда они были рабами циников.
Здесь пока никто не говорил о войне – эта тема еще была тайной. Совет до сих пор не принял решение, как поступить. Завтра вечером членам Совета предстояло снова собраться. После ужина Мэтт вышел пройтись с Плюм.
Эмбер присела рядом с Мэттом на деревянный тротуар.
– Как много звезд, – тихо произнесла она.
– Думаю, Тобиасу это понравилось бы.
Эмбер положила голову на плечо друга:
– Мы ничего не смогли бы сделать, все произошло слишком быстро. Тебе не следует винить себя.
Мэтт кивнул.
– Он не умер, – процедил подросток, стиснув зубы. И сам испугался собственных слов.
Эмбер выпрямилась:
– Не кори себя. Тоби больше нет. Как бы жестоко, как бы невыносимо это ни звучало, но это правда.
Плюм, положившая голову на лапы, вздохнула, словно разделяла горе своих хозяев.
– Он не умер, я знаю, – настаивал Мэтт. – Я много об этом думал. Ропероден поглотил его.
– Попросту сожрал.
– Нет, именно поглотил… Помнишь, я рассказывал вам о своих снах, когда Ропероден как бы сканировал меня. Ему удается проникать в мои сны, я ощущаю его присутствие. Однажды он как будто забыл закрыть дверь внутрь себя, и мне тоже удалось проникнуть в него. Я видел, как он устроен внутри. Его разум – это тюрьма, в которой он запирает живых существ. Он мучает их, медленно пожирает, но они не умирают. Не сразу.
– Это невозможно, ты, как и я, видел, что он не плотнее облака. Куда…
– Его тело – лишь ворота. Проход на другую сторону, в другие земли, где он запирает свою добычу и понемногу пожирает ее. Я много думал об этом и убежден, что Тобиас где-то там, на той стороне. Его еще можно спасти. Не знаю как, но пока еще ничто не потеряно.
Эмбер с тревогой взглянула на Мэтта:
– Его нельзя победить, ты отлично знаешь. Охранники и слуги делают его неприступным.
– Да. Но если я ему сдамся…
– Мэтт, это самоубийство!
Подросток поморщился:
– Да…
Эмбер обняла его:
– Поверь, мне так же больно, как и тебе, но, бросившись в пасть волку, ты не вернешь проглоченного им ягненка…
Сзади появился какой-то силуэт.
– Ночью здесь тихо, да? – произнес Бен, подходя к ним.
– Эдем – невероятное место, – ответила Эмбер. – Циникам было бы неплохо взглянуть на то, как можно выстроить мирную жизнь.
– А как бы отреагировали наши родители, если бы видели нас! – заметил Бен. И тут же смутился. – Простите, я сказал ерунду.
Откуда-то доносилась веселая музыка – звуки струнных и ударных инструментов. Ансамбль играл не слишком слаженно, но ритмично.
– Это оркестр Эдема, – объяснил Бен. – Он каждый вечер играет в Салоне воспоминаний.
– Где? – переспросила Эмбер.
– В Салоне воспоминаний. Мы собираемся там, чтобы перекинуться в карты, рассказать пару историй за кружкой меда. Приятное место.
– Надо думать.
Смех и музыка на мгновение заполнили улицу.
– Как думаете, какое решение примет Совет? – продолжила Эмбер.
– Полагаю, все ясно. У нас нет выбора. Если мы хотим выжить, то должны опередить циников. Собрать все наши войска и встретить армии Мальронс там, где они нас не ждут, – в их землях. Мы легко сможем остановить первую армию, перехватывая небольшие группы солдат на выходе из Волчьего прохода. В остальном…
– Вы готовы отправиться к пэновским кланам, чтобы они собрались здесь?
– Думаю, да. А ты?
– Я не знаю, как быть полезной пэнам. Я всегда мечтала стать долгоходом, правда, мне только шестнадцать и я еще не во всем разобралась. Но, учитывая обстоятельства, мне кажется, вы могли бы взять меня с собой, чтобы научить всему, что знаете сами.
– Совет не должен отказать в этом.
В разговор вмешался Мэтт:
– Здесь, помогая пэнам справиться с происходящими внутри их изменениями, Эмбер будет полезнее.
– Нет. Я устала от…
– Но у тебя же талант! Это же ты посоветовала нам извлечь пользу из наших изменений. Наблюдать изменения и использовать их – твое главное дело!
– С меня хватит! Я хочу путешествовать, исследовать, делиться знаниями, быть частью команды.
– Ты уже часть команды. Нашего Союза трех.
Внезапно осознав, что Союза трех больше не существует, Мэтт осекся. Без Тобиаса об этом не могло быть и речи.
Он резко поднялся.
– Ты куда? – спросила Эмбер.
– Отдохну, надо восстановить силы. Я
