Гений Медицины. Том 3 - Игорь Алмазов

Довольно неожиданные слова от наставника в пятницу утром.

— Что за посылка? — удивился я.

— Да вот, под дверью ординаторской стояла, — он протянул мне небольшую коробку. На ней красовалось надпись «Боткину Константину Алексеевичу, врачу-интерну терапевтического отделения».

Как-то слишком подробно, ещё бы мою группу крови здесь же написали…

— А что это? — с любопытством спросил Никита.

— Понятия не имею, — я покрутил коробку в руках. Жаль, Клочка дома оставил, он не сможет по запаху определить, безопасна ли она.

Хотя с другой стороны, со всеми недругами я более менее разобрался. Кончено, остались ещё недоброжелатели, тот же Шуклин, который как обычно дремал на диване. Но вряд ли кто-то из них мне яд решил бы подослать. Или бомбу прямо в клинику отправить.

И Никита не отстанет, пока не узнает, что там в коробке. Да и Зубов смотрит с любопытством.

Я открыл коробку, и под пристальные взгляды всех присутствующих достал… женские трусики. Какого⁈

Глава 12

Я смотрел на женские трусики, остальные присутствующие в ординаторской смотрели на меня. А трусики ни на кого не смотрели.

И главное, в ординаторской воцарилась тишина. Можно было услышать, как пациент из палаты на другом этаже кашляет.

— Слишком много шуток, — не выдержал Зубов, и схватился за голову. — Я сейчас лопну, кто-нибудь, позовите врача! Есть здесь врач?

— Вы сами врач, — прыснул со смеху Никита.

— А, точно, — кивнул наставник. — Итак, Боткин. Будет лучше, если вы как-нибудь прокомментируете эту посылку… Ну или скажите что-нибудь.

— Впечатляет, — убрав предмет назад в коробку, кивнул я.

Никита схватился на живот и буквально забился в истерике.

— Меня тоже впечатлило, — выдавил из себя он.

— А… может там есть записка? — предположил Зубов. — Или же это какие-то ваши игры? Брачные?

— Кто сказал брачные игры? — в ординаторской появился Терентьев.

Да как он вообще сейчас это сделал⁈ Да это же просто немыслимое совпадение, вот так появиться в ординаторской именно на этой фразе. Я его уже больше недели не видел. А тут он взял и как ни в чём не бывало появился.

— Косте прислали женские трусики, и мы строим догадки по этому поводу, — тут же пояснил ему немного успокоившийся Никита. — Сегодня самая лучшая планёрка за всё это время!

— Уважаю, — радостно кивнул гинеколог. — Эх, мне бы ваши годы…

— Да тебе в любые годы разве что панталоны прислать могли, утка ты старая, — тут же отреагировал Зубов. — Парашюты такие, знаешь. Размера икс-икс-икс-икс-эль.

— Да ну тебя, — надулся Терентьев.

Пока они обменивались колкостями, я внимательно осмотрел коробочку. Никаких подписей, никаких записок. Ничего. Только моё имя — и содержимое.

А вариантов, кто это мог прислать слишком много. Придётся просить Клочка помочь найти хозяйку. Он точно поржёт над этой ситуацией.

— А ты чего вообще припёрся? — тем временем спросил Зубов у Терентьева.

Да, мне вот тоже интересно.

— Да мне птенец один нужен… Там в отделении надо помочь, — отозвался гинеколог. — Подари кого-нибудь, а?

— У меня у самого уже дефицит, — недовольно отозвался Зубов. — Ладно, забирай Шуклина.

— Что сразу меня? — недовольно спросил Павел.

— А вы хотите вместо этого объясниться за вчерашнюю ситуацию? — усмехнулся Зубов.

— Нет, — сразу испугался тот. — Лучше я помогу с беременными!

Он выпрыгнул за дверь, даже не дожидаясь Терентьева.

— Эх, жаль, он так быстро сдался, всё самое интересное пропускаю, — вздохнул гинеколог и отправился за ним.

Я спрятал коробку в сумку и принялся ожидать дальнейших указаний наставника.

— А Лену заберу тогда я, мне тоже нужна помощь на другом этаже, — сориентировался Никита. — Вы не против, Михаил Анатольевич?

— Меня сегодня просто со всех сторон решили обокрасть, — вздохнул наставник. — Ладно уж, мне зато Боткин остался.

Никита с Леной тоже ушли.

— Ольге Петровне предъявлены обвинения, — убедившись, что мы одни, рассказал мне Зубов. — В умышленном нанесении вреда пациенту. Это уголовная статья, ей грозит лишение свободы. Ну и возможности работать медсестрой у неё теперь не будет.

— А что Соколов? — поинтересовался я. — Она не стала говорить, что это было его распоряжение?

— Нет, — покачал головой Михаил Анатольевич. — Сказала, что это была её инициатива. Так что Соколов останется безнаказанным, несмотря на все его действия. Это же надо — чуть не подставить нас перед иностранными коллегами!

— Не останется, — заверил я. — Этот вопрос я решу сегодня вечером.

— Уже привык просто вам верить, — усмехнулся Зубов. — И даже трусики не испортят вашей репутации. Тогда у вас как обычно, Фетисова, пятая и шестая палаты. В шестой палате новенького с поликлиники направили, Топорков.

— Главного врача ещё не выписывают? — вспомнив ещё один момент, поинтересовался я.

— Ещё неделю точно пробудет в качестве пациента, — покачал головой Зубов. — Больше в качестве перестраховки, но всё же.

Хотя я уже воздействовал на него магией, и точно знал, что Николаю Андреевич у ничего не угрожало.

Кивнул, и направился работать. Соседку Марию Семёновну должны выписать завтра, но она просила ей не помогать с переездом домой. Предстояла ещё долгая реабилитация, хотя я тоже сделал своей магией всё, что мог.

Фетисова тоже выписывалась завтра. С ней ещё сложнее, я обещал вылечить её от считающейся в этом мире неизлечимой инфекции. И артефакт, полученный за помощь внучки Марии Семёновны в этом должен помочь.

Первым делом я направился к новому пациенту в шестую палату. Чтобы он успел пораньше сдать анализы, и уже картина стала яснее.

— Доброе утро, — вошёл в палату я. — Мне нужен Топорков.

— Это я, доктор, — тут же откликнулся один из мужчин. — Давайте поскорее, пока снова в туалет не захотелось!

Сразу же интересное начало. Всё-таки мы в терапевтическом отделении, а не в инфекционном. Да и направлен пациент из поликлиники.

— Давно диарея мучает? — сразу же спросил я.

— Да недели три уже, — вздохнул пациент. — Измучился, сил нет! Никуда толком не пойти, если не буду знать, что там туалет есть. Привязан к одному месту! Хорошо хоть работа позволяет… Я управляющий