Становление. Том 3. Стезя отступника - Семён Нестеров
— Я хотел помочь, — возмутился я, — но в ответ услышал лишь то, что пробудившийся бог уничтожит меня, как еретика, втопчет в землю, словно мешающегося червяка. Какой теперь мне резон сотрудничать с Братством?
— Сначала ты сам приходишь и заявляешь желание помочь, а теперь начинаешь торговаться?
— Я не торгуюсь. Просто убедился, что ваши силы явно переоценены.
— Ты так считаешь? — слегка переменившимся голосом спросил пророк.
— Да, — с вызовом ответил я, глядя ему в лицо, — ваши фокусы годятся лишь для убеждения легковерных рудокопов. До настоящей магии им далеко.
Я упустил момент, когда расслабленно сидящий Юберион потянулся за руной. Его руки были не видны за алтарём. Резкое сгущение воздуха образовалось прямо перед моей грудью и мощный толчок отбросил меня назад на несколько метров. Наталья вскрикнула от неожиданности, я тоже был застигнут врасплох, и опомнился лишь лёжа на каменном полу в приличном удалении от алтаря. Приземление не было мягким, но выплеск адреналина позволил мне мгновенно вскочить на ноги, не обращая внимания на ушибы. Юберион встал, но не двигался, Наталья бросила опахало и скрылась в одном из боковых проходов. Я выхватил руну огненного шара и активировал заклинание, но не выбросил сгусток огня вперёд — нужно было быть готовым к повторной атаке, однако самому не спешить с агрессивными действиями. Убийство лидера секты никак не входило в мои планы.
Я думал, что контролирую движения избранника Спящего, но ошибся. Он будто бы и не шевелился, а ещё один, не менее сильный воздушный поток вновь оказался для меня неожиданностью. В этот раз ветер не отбросил меня в сторону — он был нацелен на огненный шар, разгоравшийся в моих руках. Направленная струя воздуха развеяла в стороны образовавшуюся плазму, и вырвала руну из моих рук. Я ощутил жар своего собственного заклятья, но, к счастью, не пострадал, обработанная в своё время специальными огнеупорными растворами мантия уберегла от ожогов тело, а руки были защищены телекинетическим полем, удерживавшим заклятье.
— Довольно! — крикнул Юберион, — я не желаю причинять тебе вреда. Можешь поднять свою руну, запихнуть её поглубже в… карман, и мы продолжим деловой разговор.
Я почувствовал, как на меня накатывается апатия и слабость. Неожиданно захотелось лечь прямо на каменный пол и уснуть. Сквозь нахлынувшее волной расслабление, я услышал, как пророк Братства повторяет свою просьбу-приказ. Собрав остатки воли, я удержался от того, чтобы бессильно растянуться на полу и осторожно последовал совету, держа недавнего противника в поле зрения. В глазах плыло, и я не мог понять, результат это недавнего удара головой или же очередное заклинание Юбериона. Стараясь не обращать внимания на боль в спине, не хромать и идти прямо, я вновь приблизился к алтарю. Когда я, покачиваясь, остановился напротив лидера секты, слабость неожиданно отступила также быстро, как началась, я снова стал самим собой.
— А ты выносливее, чем кажешься, — улыбнулся Юберион.
— Что это было? И главное, зачем? — с нескрываемой неприязнью спросил я.
— Неуважение к Спящему не может остаться безнаказанным. Ты забыл, с кем имеешь дело, маг, слишком зазнался. Пришлось поставить тебя на место. Если бы я пожелал, ты был бы уже мёртв. Спящий впечатал бы твоё жалкое тело в каменные плиты этого храма.
— Нападение исподтишка едва ли можно назвать честным поединком, — презрительно ответил я, — я тоже мог высвободить огненный шар, но сдержался.
— Вновь огрызаешься? Хочешь испробовать свои силы на дуэли? — усмехнулся пророк, а я почувствовал пульсацию в висках. — Что ж, это твоё право — я могу и закончить начатое.
— Нет, — отрезал я, — на сегодня довольно. Я пришёл не за этим.
Внутри меня бурлила злость, желание испепелить наглеца, сжечь живьём. Я удержался. С большим трудом, но всё же удержался. Было очевидно, что Юберион противник лишь для опытных магов, не для меня. Не было сомнений, что против Ксардаса Просвещённому Братства не устоять и трёх секунд, но я не был Великим Магистром и даже магом высших ступеней. Я был всего лишь адептом второго круга, и потому, мне оставалось только стиснуть зубы покрепче и стерпеть. Редко я столь явно ощущал свою беспомощность, последний раз был при встрече с Ксардасом.
— Ты хотел познать нашу силу, — продолжал Юберион, — и увидел её в действии. Всё, как ты желал. Я искренне надеюсь, что случившееся не послужит причиной вражды.
— Нет, — сказал я, как можно спокойнее, но едва ли смог полностью скрыть свою неприязнь.
— Хорошо. В таком случае, вернёмся к делу. Как я уже сказал, нам не хватает лишь умения обращаться с кристаллом. Могут ли маги огня, или же ты лично, помочь нам с этой проблемой?
— Даже если могут, какая нам от этого польза?
— Думаю, мы могли бы договориться. Если ваш вклад в общее дело будет ценным, я буду молить Спящего, чтобы он пощадил вас, и не уничтожил сразу же, как явится в наш мир, чтобы он дал вам шанс раскаяться и принять истинную веру.
Я чуть не рассмеялся, и лишь серьёзный взгляд Юбериона помог мне сдержаться:
— Это очень великодушно, но едва ли Корристо примет такие условия. У меня есть встречное предложение. К сожалению, я не умею обращаться с юниторами, потому что не участвовал в создании барьера. Вряд ли кто-то из магов также согласится обучать гуру.
Мне не хотелось сотрудничать с человеком, только что чуть не убившим меня, но для того, чтобы его угрозы не реализовались, я должен был оставаться полезен ему, поэтому продолжил начатую игру и нашёл компромиссный вариант:
— Есть иное решение. В библиотеке обители, я видел книгу, в которой изложены знания ордена касательно фокусировочных камней. Я бы мог, скажем, снять копию с этого манускрипта. Естественно, не просто за спасибо.
— Неужели тебя интересует руда или болотник? — удивился Юберион.
— Нет. Конечно, нет. Меня интересуют знания. Ты отдашь взамен руны, которыми располагаешь.
— Это неприемлемо.
— Жаль, в таком случае, мне нечего больше здесь делать.
На этот раз я развернулся и пошёл к выходу. Подставлять спину не хотелось, но я рискнул — убивать меня было пока не в интересах сектанта. Если бы он хотел, то уже сделал бы из меня лепёшку, как и предупреждал. Я сделал уже добрый десяток
