Когти Тьмы - Семён Нестеров
Голова вновь стала раскалываться, и Мильтен отогнал от себя боль уже ставшей привычным за последние полдня способом — отсекая внешнее воздействие демона. Несмотря на все старания, мысли всё равно путались, будто он приближался к эпицентру, от которого распространялось тлетворное воздействие. Он попытался удержать фокус на своей миссии, вновь вспомнив события последнего дня, с момента его разговора со Шрамом и до выхода из лагеря. Эта часть суток была самой сложной из-за ментального давления, которое он на себе непрерывно испытывал. И из-за обилия трупов. Ему хотелось забыть всё как страшный сон, но усилием воли он заставил себя вспомнить. Затем, чтобы не забывать для чего он здесь. Чтобы помнить, что будет, если тьма победит.
Ещё будучи в замке Старого лагеря, он подготовился к походу. В арсенале появились новые заклинания, которые достались по наследству от убитых магов круга. Конечно, их тела ограбили до его прихода, вынеся из обители все ценности, но всё же представление о ценном сильно разнилось у простых головорезов-стражников и обученного мага. К счастью алхимическая лаборатория почти не пострадала, хотя было и совсем не до неё. Но, что-то подсказывало, что он ещё вернётся в это место. Почти не было дела грабителям и до блёклых рунных камней, совсем не похожих на магическую руду. Они догадывались, что это что-то магическое и потому большинство рун всё же пропали, но специально их не искали. До того, как Мильтен придал огню тела товарищей, а заодно и сваленные в кучу во дворе тела остальных убитых, он старательно обыскал их на предмет ценностей. От наставника ему досталась малая руна исцеления, зажатая в его окоченевшей руке. На ладони были видны следы ножа, которым кто-то пытался расцепить во всех смыслах мёртвую хватку Корристо, однако приз, по-видимому, был сочтён не стоящим усилий, и руна так и осталась в руке. Вторая рука Корристо была разрублена на куски, и пальцы отсечены напрочь — тот, кто извлекал другую, видимо, гораздо более ценную руну совсем не церемонился. С трудом и отвращением, стараясь не смотреть на искаженное предсмертной болью и трупным окоченением лицо наставника, бывший ученик закончил начатое неизвестным мародёром, в тайне надеясь, что позарившийся на имущество магов негодяй уже тоже валяется в куче трупов. К сожалению, насчёт самого убийцы такой надежды не было. На месте осталась и руна огненного шторма из потайного кармана в рукаве Драго. Другой же руны не было — видимо он использовал её во время нападения на обитель, и, как и почти все остальные руны она оказалась украдена. Полученное заклинание принадлежало к четвёртому кругу, но небольшой эксперимент показал, что в случае нужды Мильтен уже способен ей воспользоваться. Истинный огненный шторм отличался от малого тем, что огонь с помощью этого заклятья мог призываться с разных мест пространства, а не только из рук колдующего. Магистры огня могли призывать огненные потоки хоть прямо из земли или вырывать части построек, превращая окружающее пространство в гигантский плавильный цех, в котором неистово вращались потоки плазмы, магмы и горящих предметов. В исполнении Мильтена пока до настоящего шторма было далеко, но мощь исходящей из задуманного места струи огня сожгла гору трупов за считанные секунды. Недостатком было то, что столь же быстро эта волшба сжигала и запасы его магических сил, так что для постоянного применения пока не подходила. В другой ситуации он всё равно наверняка испытывал бы гордость по этому поводу, но на этот раз в его голове было место лишь печали, скорби, а большую часть времени защищавшему от безумия безразличию. Не потому ли он так рвался в болотное логово сектантов, что просто хотел умереть? Эта мысль не раз приходила ему в голову, но он отгонял её, словно назойливую муху. Он шёл туда, потому что должен, и потому что так велит ему чутьё. А оно ещё ни разу не подводило, раз он до сих пор жив. Впрочем, никаких гарантий на будущее это не давало.
Ещё одна руна завалялась на полу, видимо выпав в суматохе. Ей, на удивление, оказался «кулак ветра» — заклинание, которое было получено от сектантов Спящего. Большая часть ценностей и даже зелий, были украдены, но всё же в спешке грабители нашли не все запасы. Несколько бутылей и свитков перекочевали в сумку чародея, дополнив весьма скудные запасы, которые там были. Будто в тумане, Мильтен осматривал обитель, обыскивал и переносил тела, зажёг погребальный костёр, который он напитал своей магией и горючей смолистой жидкостью, предназначенной для обороны стен замка. Никто не препятствовал ему, а несколько человек, которые видели его вызывающе ярко красную мантию, попросту бежали без оглядки, будто увидели привидение. Времени на создание достойного погребального «ложа» не было. Он и так задержался в замке намного дольше, чем следовало, и в любой момент мог столкнуться с последствиями своей медлительности. Не дожидаясь, как костёр потухнет, он покинул почти опустевший Старый лагерь. Даже не верилось, что ещё вчера здесь жили тысячи каторжан.
Без инцидента совсем уж не обошлось, и на выходе из лагеря его окружили. Несколько оборванцев с дубинами и какими-то длинными ножами неуверенно попытались заградить путь. Один из них, шепелявя сквозь дыры от недостающих зубов, подбадривал других, утверждая, что это не маг, а какой-то самозванец, нацепивший робу. На этот раз Мильтен не испытал никаких эмоций — на сегодня их резерв уже закончился. Стоило этому умнику загореться несбиваемым магическим пламенем и в агонии свалиться на землю, на глазах превращаясь в обугленное полено, как остальные в панике разбежались, едва ли не застревая в дверях близлежащих домов, пытаясь протолкнуться в них одновременно. В другое время, это могло бы сильно взволновать Мильтена. Такая стычка могла бы даже считаться одним из самых невероятных и жестоких приключений за последние годы, но сейчас он, лишь пожав плечами, двинулся дальше, при этом, однако, не упуская из виду окрестностей, опасаясь удара или выстрела в спину. Но обошлось без того — это, действительно, просто была кучка идиотов, а не настоящая засада или отвлекающий манёвр. Редкая удача,
