Одержимый - Ли Бардуго

Алекс схватила Цви за руку и крепко сжала, ощутив, как прогнулись под ладонью его кости. Удивленно хмыкнув, он резко отпустил ее, и Алекс мешком свалилась на диван, но тут же вскочила на ноги. Схватив со столика первую попавшуюся скульптуру, она швырнула ее в Цви. Однако, несмотря на бушующую внутри силу, Алекс по-прежнему была нетренированной девчонкой. Цви же привык действовать быстро. Он легко увернулся, и скульптура с силой влетела в стену, пробив ту насквозь. Алекс судорожно вздохнула, когда кулак Цви ударил ее в живот, а потом, упав на одно колено, схватила телохранителя за ногу, пытаясь с помощью силы Серой свалить его на пол.

– Хватит, довольно! – воскликнул Итан и хлопнул в ладоши.

Цви мгновенно отступил назад и поднял руки, словно успокаивая дикое животное. Прищурившись, он смотрел на скорчившуюся на полу Алекс. Она пыталась отдышаться и в то же время в любой момент была готова вскочить на ноги и броситься бежать. Следы от ее пальцев на предплечье телохранителя уже начинали темнеть, постепенно становясь синяками.

Итан все так же сидел на диване, но теперь его губы расплылись в улыбке.

– Когда я увидел останки Ариэля, то решил, что такое невозможно. Обычная девчонка не способна нанести такой вред.

И Алекс поняла, что совершила ужасную ошибку. Итан вовсе не хотел ее убивать – в противном случае Цви взял бы нож или удавку и всерьез напал на нее, а не просто ударил в живот.

– Что ж, я осознал свое заблуждение, – продолжил Итан. – Теперь поговорим о деле, Алекс Стерн.

Он просто играл с ней. Точнее, прощупывал почву. Алекс подсознательно ждала ловушки, вот только не предполагала, что именно он для нее приготовил. И угодила прямо в расставленный капкан.

Мудрая дура.

10

Октябрь

Чтобы добраться с места преступления до общежития, Алекс поймала такси. Конечно, она могла прогуляться пешком, тем более что было недалеко, но район медучилища считался неспокойным, а Алекс слишком устала, чтобы с кем-то драться.

Когда, умывшись, она в конце концов легла в кровать, часы показывали три ночи. К счастью, Мерси крепко спала, так что обошлось без вопросов.

Погрузившись в сон, Алекс оказалась в «Черном вязе». Она поднялась по лестнице и вошла в бальный зал, миновала золотой барьер и скользнула в круг, окунувшись в его успокоительное тепло, словно в горячую ванну. Дарлингтон ее уже ждал.

Алекс не помнила, как проснулась. Вот она стояла во сне в защитном круге вместе с Дарлингтоном, а в следующий миг очутилась уже возле двери в «Черный вяз» – одна, под осенним небом. Сперва Алекс решила, что все еще спит. В доме было темно, лишь из заколоченных досками окон второго этажа сочился золотистый свет. В кронах деревьев шумел ветер; шелестящие листья словно бы шептали, предупреждая: «Лето закончилось… закончилось».

Алекс взглянула вниз, на собственные ноги, покрытые грязью и кровью.

«Неужели я здесь? Или мне все снится?»

Оставив Тернера в психиатрическом отделении, она вернулась в комнату в общежитии, почистила зубы и забралась в кровать. Может, она по-прежнему лежит сейчас в своей постели?

Однако ноги по-настоящему болели, руки покрылись гусиной кожей. Алекс поняла, что на ней лишь шорты и майка, в которых ложилась спать.

Осознание пришло внезапно, ударив, словно обухом по голове. Она на самом деле была здесь, одна, в темноте, дрожа на холодном ветру. Пришла сюда босая, не взяв ни денег, ни телефона.

Никогда в жизни Алекс не ходила во сне.

Она приложила руку к кухонной двери и увидела в темном стекле свое отражение, белое, словно кость. Ей не хотелось входить внутрь, подниматься по лестнице, верить в реальность происходящего. Увиденный недавно сон манил, затягивал внутрь. Она желала оказаться там, внутри золотого круга, с Дарлингтоном.

Подняв голову, Алекс взглянула на окна бального зала. Знал ли Дарлингтон, что она здесь? И хотел ли этого?

– Твою ж мать! – воскликнула она, но, поначалу громкий, голос быстро затих среди окружающих деревьев, как будто дом отгородился от внешнего мира невидимой преградой, сквозь которую не проникали звуки.

Нужно как-то вернуться в общежитие. Конечно, можно попытаться отыскать какого-нибудь Серого и воспользоваться его силой, чтобы добраться домой, однако ноги нещадно болели. К тому же после странного случая в доме у Чудилы ей не очень-то хотелось впускать в себя Серых. Можно попробовать дохромать до ближайшей заправки или разбить окно и позвонить Доуз по стационарному телефону – если он, конечно, работает.

Потом она вдруг вспомнила про камеры. Доуз наверняка заметит, если кто-то появится возле двери. Чувствуя себя полной дурой, Алекс отчаянно замахала рукой над дверным звонком.

– Доуз, – проговорила она. – Ты здесь?

– Алекс?

Никогда в жизни она так не радовалась, услышав голос Доуз.

– Похоже, я ходила во сне. – Алекс привалилась головой к холодной каменной стене. – Можешь за мной приехать?

– Ты пришла пешком к «Черному вязу»?

– Точно. Я почти голая и вот-вот отморожу себе задницу.

– Под горшком с гортензией есть ключ. Иди в дом и погрейся. Приеду, как только смогу.

– Ладно, – согласилась Алекс. – Спасибо.

Чуть наклонив в сторону горшок, она вытащила ключ. А потом вдруг оказалась в столовой.

Алекс не помнила, как отпирала дверь и проходила через кухню. Она даже не включила свет. Заметив на обеденном столе старую простыню, защищающую его от пыли, Алекс сдернула ее и быстро обернула вокруг тела, отчаянно желая согреться.

«Жди Доуз», – мысленно велела она себе. Самое мудрое решение, только, возможно, лучше перебраться в кухню, поближе к плите.

Внезапно Алекс накрыло ощущение, что она по-прежнему спит и видит сон, в котором ни ключа, ни разговора с Доуз просто не существовало. Ноги сами собой рвались вперед. Дом открылся для нее, он ее ждал.

«Черт бы тебя побрал, Дарлингтон».

Ухватившись рукой за перила, Алекс вдруг осознала, что стоит у подножия лестницы. Оглянувшись, увидела темный квадрат гостиной, окна, за которыми раскинулся сад. Пытаясь удержаться на месте, она вцепилась что есть силы в деревянную перекладину. Но может ли сопротивляться марионетка, когда ее дергает за ниточки умелый кукловод? Оставалось лишь двигаться вперед, вверх по лестнице, потом по коридору в бальный зал. Здесь не было ковров, и шаги гулким эхом раздавались в пустом доме.

В «Черном вязе» время от времени попадался лишь один Серый – старик в наполовину распахнутом халате, изо рта которого торчала сигарета.