Молот Пограничья. Книга II - Валерий Пылаев
Огня было столько, что на берегу Славянки ночь сменилась жарким полднем, и скрытым в темноте стрелкам больше не приходилось стараться, выцеливая залегшие в траве среди полыхающих пятен фигуры. Четыре штуцера рявкнули почти одновременно, и еще несколько вольников замерли, уткнувшись лицами в землю.
Могучий «холланд» заговорил последним — видимо, Седой нарочно не спешил, разглядывая в оптику берег. И не прогадал: свалил сразу двоих, которые имели несчастье оказаться на одной линии. Замерший у деревьев силуэт крутанулся вокруг своей оси, роняя оружие вместе с оторванной конечностью, а его товарища тяжелая пуля и вовсе отшвырнула на несколько шагов.
Основа уже накачала меня энергией под завязку, и время растягивалось, превращаясь в бесконечность. Но на деле с первого щелчка арбалета вряд ли прошло больше половины минуты, за которые зубовская шушера потеряла едва ли не половину бойцов — и это еще до того, как к схватке присоединился Горчаков.
На этот раз старик, видимо, решил показать класс, а не работать стандартными штуками. По кончикам его пальцев пробежали голубые искры, и вода в реке пришла в движение. Волны забурлили, устремляясь вверх, а потом поток вдруг свернул и хлынул на берег. Раздались вопли, и около полудюжины фигур рванули прямо сквозь пламя, но ушли недалеко — могучие струи настигли их, прямо в полете застывая полупрозрачными острыми фигурами. Ледяные копья без труда пронзали и резали хрупкую плоть, и тех, кто успел успел ускользнуть от одной стихии, тут же настигала вторая.
Умения обращаться с аспектом мне пока еще не хватало, но его недостаток я с лихвой компенсировал мощью и упрямством. Повинуясь моей воле, пламя с ревом металось по просеке, догоняя тех, кто еще не поймал арбалетный болт или пулю из штуцера.
— Отступаем! — громыхнул из темноты чей-то голос. — Уходим обратно в ле…
Договорить вольник не успел: с крыши лесопилки снова громыхнул «холланд», и крик тут же оборвался, и больше желающих командовать не нашлось. На просеке все еще щелкали затворы и плевались огнем стволы штуцеров, но схватка с каждым мгновением все больше напоминала избиение. От стволов деревьев вокруг просеки летели щепки и ошметки коры, сверху на мох то и дело падали срезанные пулями ветки, однако вряд ли хоть один выстрел приходился в цель. Вольники явно били наугад — просто на бегу палили во все стороны.
Кто-то лежа, а кто-то уже на ходу — и даже самый осторожный тактик вряд ли назвал бы это бегство отступлением. Будь хоть у кого-то на просеке броня, они, возможно, сумели бы продержаться чуть дольше, но вольники отправлялись сражаться со старой лесопилкой и шли налегке, чтобы без надобности не греметь тяжелым железом.
И теперь расплачивались за это. Когда еще один силуэт свалился в траву со стрелой в спине, сразу несколько человек развернулись и со всех ног помчались к лесу, на бегу бросая опустевшие штуцера и ружья.
— Наступаем! — рявкнул я, поднимаясь с земли с мечом в руке. — Не дайте им уйти!
В ответ на мой крик раздался лишь один выстрел — и тот скорее наугад. Я мчался вниз по холму, и за спиной громыхали тяжелые шаги. Горчаков не стал возиться с ледяной броней, но все равно заметно уступал мне в скорости. Зато Жихарь даже чуть обогнал — видимо, уже успел опустошить весь магазин штуцера и теперь спешил закончить начатое врукопашную. Его невысокая фигура мелькнула в отблесках пламени чуть слева, а через мгновение к ней присоединились еще две — угловатые и могучие, лязгающие кресбулатом и железом на каждом шагу.
Даже в броне мои бойцы перемещались на удивление проворно и успели отрезать от леса сразу четверых вольников. Одного Рамиль уложил из револьвера почти в упор, а второго догнал Василий. Парень не стал выписывать финтов с секирой — просто снег противника плечом, роняя в траву. Секира с гулом опустилось, и лезвие ушло в плоть так глубоко, что застряло между треснувших ребер.
Третий вольник бросился на помощь товарищу, держа штуцер за ствол, как дубину, но я оказался быстрее. Полоснул мечом по бедру, опрокинул и только в самый последний момент вспомнил о собственном приказе и добивал уже плашмя, чтобы ненароком не разрубить голову на две части.
Четвертого догнал Жихарь, с разбегу воткнув свой клинок между лопаток чуть ли не по самую рукоять.
— Осторожнее! — прорычал я, пинком отправляя обратно в мох потянувшегося за револьвером вольника. — Старших брать живыми!
Бегущие силуэты еще мелькали среди деревьев, и с кем-то из них я бы с радостью побеседовал с глазу на глаз. Даже с Горчаковым нас было всего пятеро — куда меньше, чем уцелевших уцелевших врагов, но те уже не пытались сопротивляться и просто неслись через лес, не разбирая дороги. Снова рявкнул револьвер Рамиля, и одна из теней, споткнувшись, полетела в мох.
И на нее тут же обрушился еще один боец моего немногочисленного воинства. Может, пока и уступавший бронированным здоровякам силой, но уж точно самый быстрый и беспощадный. Огненный силуэт полыхнул, с ревом вгрызаясь в распростертое на земле тело, и до моих ушей донесся протяжный вопль. Который, впрочем, тут же стих, сменившившись влажным хрустом. Вулкана, разумеется, ничуть не волновали такие мелочи, как мое желание взять пленных, чтобы потом выбить из них хоть какие-то показания против его сиятельства Николая Платоновича. Зверь просто пришел подраться — и делал это с искренним удовольствием.
Как и я сам. Основа радостно глотала остатки маны из резерва, разгоняла тело до сверхчеловеческих пределов, и я несся через лес, сбивая с ног беглецов рукоятью меча и выискивая в темноте рослые фигуры гридней из Елизаветино. Но те как сквозь землю провалились — то ли уже давно удрали, бросив вольников на произвол судьбы, то ли и сами остались лежать где-то на просеке.
Судя по шуму и возне за спиной, пленных мы уже взяли достаточно, и последнего из отступавших я решил только припугнуть напоследок. Огненный шарик примерно в кулак размером промчался между деревьев, обогнал бегущую фигуру и врезался в ель. Пламя тут же вспыхнуло и с треском побежало вверх, озаряя почти опустевший лес ярким светом.
— Стой! Не надо. — Я схватил руку подоспевшего Рамиля, отводя уже нацеленный револьвер. — Пусть уходит. Будет, кому рассказать зубовским, что здесь случилось.
— И то верно, — отозвалась темнота за спиной голосом Жихаря. — И в Тосне пусть расскажет — или откуда они там?..
