Зловещие топи - Виолетта Орлова
Первые секунды Артур слабо осознавал происходящее; ему даже почудилось, будто из глаз у него посыпались искры от резкой сильной боли. Сразу же появился отек, а ногу невозможно было согнуть – значит, вывих. Оделян растерянно смотрела на корчившегося в ее ногах новичка; в ее насмешливых карих глазах, поначалу светившихся ликованием от безоговорочной победы, вдруг промелькнуло искреннее сострадание.
– Я не специально, – как-то по-детски прошептала она, обращаясь к Артуру. – Восьмерка на сегодня избавлен от работ! – уже совсем другим, властным голосом произнесла девушка, обведя глазами остальных. Создавалось впечатление, будто учитель, почтительно стоявший за ее спиной, в отличие от юной госпожи, не обладал совершенно никаким правом голоса и властью над своими подопечными.
– Джехар, проводи беднягу к врачу, – с тихим раскаянием добавила Одди, еще раз бросив взгляд, полный сострадания, на лежавшего в грязи юношу. Какой бы суровой, дикой и властной не казалась на первый взгляд хозяйка топей, по натуре своей она вовсе не была жестокой. Ей лишь хотелось немного проучить новичка и склонить к послушанию, но она вовсе не планировала заходить слишком далеко.
Вожак согласно кивнул головой, но как бы с некоторым промедлением, словно не желая тотчас же исполнять приказание владычицы Доргейма. Потом он подошел и рывком поднял Артура на ноги, вызвав у того на лице очередную болезненную гримасу.
– Давай, держись за меня одной рукой, – грубовато произнес главарь, и они в обнимку, под пристальные немигающие взгляды притихших бойцов, принялись медленно удаляться, оставляя ристалище за своей спиной.
Хлеставший во всю мощь дождь терзал им спины, покуда они брели по этой убогой, скудной земле – краю чахлого ракитника и чавкающей почвы. Артур полагал, что они идут к тюремному врачу, у которого он уже имел счастье наблюдаться в первые дни своего пребывания в Доргейме. Все его существо охватило какое-то непостижимое безразличие к самому себе и своей судьбе; вероятно, немалую роль в этом упадническом настроении сыграло небо – оно выглядело толстым пластом гранита, давившим на все живое своей тяжестью. Не хотелось бороться, выживать, надеяться, и даже побег стал представляться мало осуществимым предприятием.
Джехар угрюмо молчал, да и вообще всем своим видом являл к пострадавшему полное безразличие. Одди приказала ему отвести Бунтаря к врачу, главарь подчинился, как лакей на побегушках, ибо иными вариантами действия он не располагал. Если бы хозяйка топей промолчала, он, соответственно, никуда бы и не пошел без лишней на то надобности. Артур тоже молчал – во-первых, все его силы уходили на болезненное продвижение, ну, а во-вторых, ему и правда как будто стало все равно.
Неожиданно путники вышли к озеру, над которым таинственной мутно-белой дымкой клубился туман. Почерневшая верба, скорбевшая о лучших временах, мокрый камыш, охваченный дрожью от ветра, эта податливая почва на берегу, гнусная и лицемерная, ибо стоило погрузить в нее ногу, как сапог застревал, будто творожистый грунт удерживал его насильно. А озеро было вдоль и поперек изрезано небольшими скалистыми островками, разделенными между собой узкими проливами. На сером заиндевевшем берегу одиноко лежала утлая лодчонка с двумя веслами – жалкое напоминание о человеке в этом суровом и диком крае. Джехар аккуратно отстранился от Артура и, наклонившись к лодке, одним движением перевернул ее, по песку таща к воде. Наблюдая за его уверенными действиями, клипсянин вдруг ощутил, как все его безразличие растворяется в небытии, а на смену ему приходит острое беспокойство.
– Мы… Разве мы не возвращаемся в казармы? – тихо поинтересовался Артур, подивившись тому, как непривычно трусливо прозвучал его голос.
Вожак удивленно покосился на юношу.
– Тебе туда зачем?
Клипсянин пожал плечами, однако же продолжать допрос не решился. Странная робость и непостижимый ужас овладевали им.
– Садись в лодку, – голосом, не терпящим возражения, приказал Джехар.
Артур послушно кивнул, но отчего-то сделал шаг назад, а не вперед. Колено предательски заныло, и незадачливый боец закусил губу от боли.
– Послушай, я… Мне уже гораздо лучше. Думаю, нам стоит вернуться на урок. Обычный ушиб, вот и все, – с показным безразличием проговорил клипсянин, с напряжением глядя в глаза Джехару. Тот с подозрением усмехнулся.
– Как скажешь, братишка. Давай, пройдись передо мной – если хромать не будешь, то вернемся обратно. Одди всегда склонна преувеличивать.
Артур с досадой сжал губы и, развернувшись спиной к Джехару, хотел было уйти с этого мрачного пляжа, но дотошный вожак в два счета нагнал его и развернул к себе.
– Так не пойдет, братишка. Смотри на меня.
Клипсянин смерил главного колючим взглядом и резко пошел на него, отчаянно стараясь не переносить вес тела на пострадавшую ногу. Два шага он сделал без происшествий, но на третьем сдался – побледнел и застонал сквозь зубы.
– Сжалься надо мной, Джехар, – умоляюще пробормотал он, – да, мне больно наступать на ногу, но все равно это пустяки. Отведи меня лучше в нашу камеру.
Вожак встряхнул новичка за плечи.
– Да что с тобой такое? – недоуменно буркнул он, вглядываясь в искаженные черты юноши. – Выглядишь так, будто я на заклание тебя веду! Не бойся, авось не утоплю. – С этими оптимистичными словами он все-таки усадил слабо сопротивляющегося Артура в лодку и, спустив ее на воду, плюхнулся на сидение и сам. Вожак, конечно, старательно делал вид, что не догадывается об истинных причинах загадочного поведения Артура, однако на самом деле клипсянин боялся вовсе не его, а того места, в котором они должны были вскоре оказаться.
Вооружившись веслами, как боевыми рапирами, Джехар принялся ожесточенно грести, время от времени бросая на своего соседа недоумевающие взгляды. С этими полусгнившими веслами в массивных ладонях, по уши закутанный в черную арестантскую куртку, ссутуленный, со сдвинутыми на переносице мохнатыми бровями, мрачный, окруженный со всех сторон туманом, он казался каким-то жутким проводником в мир небытия. То с левой стороны от них, то с правой периодически возникали мрачные скалистые островки, поросшие густыми папоротниками, мхом и хвощем. Воздух, казалось, звенел от напряжения, а у Артура начался озноб. Его буквально колотило, а зубы издавали барабанную дробь.
– Так холодно, что ли? – насмешливо спросил Джехар, у которого безразличие сменилось некой заинтересованностью судьбой своего чудаковатого спутника.
– Скоро мы уже будем на месте? – вместо ответа с грубой интонацией в голосе спросил Артур. Юноше отчаянно не хотелось плыть вперед, но раз уж это не зависело от его воли, он предпочел бы поскорее приплыть.
– Странный ты, Бунтарь. То деру хотел дать, то теперь «скоро ль приедем». Как будем, так и будем, вот тебе мой сказ.
Впрочем, буквально
