Повелительница Рун - Торнстен Финк
Следующим утром Айрин недовольно, но старательно вычищала пивную, когда в зал нагрянул один из работников мукомола Ульхера и мрачно сообщил, что самая младшая внучка мукомола тоже заразилась. Плохие новости следовали одна за другой: дохли телята, лошадей забивали, потом стало известно, что подмастерье сапожника Золла заболел. Немного позже Айрин узнала, что жена кузнеца Рамольда слегла из-за лихорадки, а престарелый отец крестьянина Лама при смерти. Она чувствовала, как на Хальмат опускается парализующий страх. Лишь вахмистр Хуфтинг мрачно шагал взад-вперёд по улице и время от времени вытаскивал меч, словно им можно было обратить чуму в бегство.
– Боги знают, это всё болезнь и проклятие, – угрюмо пробурчала Грит. – Она настигает что зверя, что человека. Теперь, похоже, сбывается то, что предвещала столько лет старая Нурра. В Хальмат пришёл повелитель ведьм.
– Вряд ли он сам, – возразила Айрин. – Но, может, здесь побывала его служанка.
Грит покачала головой:
– Что тебе сделала благородная дама, что ты её подозреваешь? Никогда я не встречала более любезной гостьи, да ещё и благородных кровей.
Айрин понемногу охватывало отчаяние: казалось, никто, кроме неё, не хотел признавать, что эта чужеземка вела себя странно.
– Хватит начищать полы, – бросил дядюшка, появившись к обеду в пивной. Взгляд у него был стеклянный. – Пока в деревне бушует колдовская чума, никто не придёт.
– Видят боги, я всё же надеюсь, что это не чума! – воскликнула Грит.
– Глупая баба, а что по-твоему? Разве Лель не говорил тебе, что у нас сдохла последняя корова, да и коз скоро не останется? Идите и приведите в порядок сукно. Нам скоро понадобятся траурные одежды.
И ушёл в подвал.
– Давай закончим с полами, а о сукне пока думать не будем, – прошептала Грит.
Но Айрин бросила щётку и тряпку и помчалась в спальню дядюшки. Комната вновь была заперта. Айрин поспешила назад и едва взялась за работу, как Гренер Стаак вернулся, неся два больших жбана с водкой. Трактирщик плюхнулся на стул, открыл первый жбан и сделал большой глоток, затем отставил посудину и прогремел:
– Несносные бабы, что я сказал о сукне?!
Грит сделала знак Айрин, и они направились в кладовую, где хранилось хорошее сукно.
– У кого работы нет, везде её ищет, – пробурчала Грит, просматривая серые траурные платья. – Все в отличном состоянии, почти новые. Да и обряды по старику Золлу были всего шесть месяцев назад, платья будут ещё впору. Разве что Барену, наверное, не подойдёт – сильно вымахал и стал косая сажень в плечах. – В ярости она бросила платье на ближнюю скамейку. – Грех мерить платье до чьей-то смерти. Непременно быть беде.
– Не наш это грех, а дядюшкин, ведь он ждёт не дождётся плохих новостей.
– Да, от года к году или даже день ото дня с ним всё тяжелее. А о чём вы недавно говорили с Нуррой?
– Лучше тебе не знать, Грит. Иначе ввяжешься в спор, который к тебе не относится.
– Вот как? Ну что ж, так и скажи, чтоб я не совала свой нос в ваши дела, – пробормотала служанка и принялась аккуратно складывать траурное облачение, которое до того так небрежно кинула на скамейку.
– Вы что, оглохли?! – послышался голос Леля, который внезапно появился в зале. Айрин вопросительно поглядела на него. – Вы что, вправду не слышали?
– Чего не слышали? – налетела на него Грит.
– Того, что меньшой сын сапожника Золла забрался на курган, видать, чтоб помолиться о больном брате. И тут, поди, случайно взглянул в сторону Хайнима и увидел его. Мальчишка бегом в храм, он же неподалёку, и рассказал обо всём жрецу. Ну, вы, конечно, понимаете, Аба Брон не захотел верить, ведь ему это не по нраву. Сам, в общем, взобрался на курган, чтобы убедиться, что правда…
– Клянусь богами, о чём речь-то? – перебила его Грит. – Что увидел мальчишка?
– Повозку мастера Маберика! Мастер рун едет в Хальмат!
Мастер
Айрин помчалась к двери. Выйдя на улицу, она увидела, что рыночная площадь уже наполнилась людьми.
– Боги услышали наши молитвы! – ликовала Грит.
Служанка выбежала следом и теперь стояла рядом с Айрин в толпе, которая, замерев в ожидании, смотрела в начало улицы.
Вдали показались очертания повозки. Айрин всегда радовалась, когда в деревню приезжал мастер рун, но в этот раз радость была ещё больше. Рядом с ней возник Барен, и она обняла его.
– Теперь всё наладится, – шепнула она ему.
– Или нет, – возразил Барен с вымученной улыбкой. – Мастер точно удивится, почему его руна больше не действует. И когда он проверит…
Айрин промолчала. Она заметила, что толпа тоже хранит молчание. На площадь легла наполненная ожиданием благоговейная тишина.
В конце Храмовой улицы появилась сама повозка. Айрин сперва увидела четырёх тяжеловозов, тянувших большой экипаж. От стен домов эхом отдавалось фырканье лошадей и скрип колёс. Повозка описала дугу, объезжая колонны храма, и предстала во всём своём великолепии. Айрин показалось, что со времени последнего приезда повозка стала ещё массивнее и тяжелее. Нижняя её часть прежде была лодкой внушительных размеров, на корме которой размещалась пивная бочка, намного превосходящая по размеру те, что имелись в «Голубом драконе». Грит всегда говорила, что эта бочка могла бы утолить жажду тысячи людей, и Айрин это не казалось преувеличением. Над бочарной плахой располагалась открытая площадка с креслом-качалкой и клеткой для курицы, с которой свешивался над кормой жёлтый фонарь. Передняя часть повозки представляла собой ярко украшенный остов, состоящий из двух низких этажей. Внизу Айрин увидела два круглых окошка, наверху – три узких, а между ними – причудливые крюки и устройства, назначения которых она никогда не понимала. Присмотревшись, Айрин почувствовала, что между всеми этими пёстрыми, наспех подобранными деталями повозки есть и другие, которые она никак не могла разглядеть. Перед перегородкой было нечто похожее на маленький балкон и служившее сиденьем для возницы. И там, укутанный в тёмно-синий войлочный плащ, наполовину спрятав растрёпанные волосы под бесформенной меховой шапкой, сидел мастер Маберик, знаменитый лар рун.
Твёрдой рукой он правил повозкой, ведя её к рыночной площади. Толпа почтительно расступилась. Он натянул поводья, откинул тормозной рычаг, и повозка остановилась. Толпа по-прежнему хранила молчание. Не было и следа бурного ликования, обычно сопровождавшего приезд мастера рун.
Мастер Маберик почесал бородку.
– Как плохи дела? – спросил он, не спускаясь с козел.
– Скот и люди заражены колдовской
