Конан и Вольные стрелки - Валерий Федорович Евтушенко
— Дальше по обеим берегам Акита города богатые, — сказал Октай на Совете капитанов, собравшихся, чтобы определиться в дальнейших планах, — здесь проходит основной торговый водный путь из Аграпура и других портов Вилайета в Хауран. Оттуда протянулся караванный путь на запад, по которому товары с Вилайета доходят даже до Аргоса. Но нам все же лучше перейти на правый берег Акита, так как в случае чего можно уйти на юг в пустыню. Но это в самом крайнем случае. Думаю, пока наместник, который находится в Аките, узнает о нашем появлении на его территории, мы уже успеем добраться до Ильбарса и обогнуть горы с юга.
— Кстати, кто там сейчас наместник Йилдиза? — поинтересовался Конан.
— Некто Шах Амурас, вроде гирканец по происхождению, — не совсем уверенно ответил Октай. — Тут вдоль всего Ильбарса тьма тьмущая всяких гирканских племен, обосновавшихся по обе стороны Вилайета. Но эти, которые ближе к Акиту, вроде бы, больше приобщились к цивилизации, а те, что на юге у Ильбарских гор и на восточном побережье совсем дикие. Они постоянно враждуют между собой, побаиваются только Шаха Амураса с западного берега и казаков, что обосновались в устье Запорожки на восточном берегу. А между собой у них идет постоянная грызня. Правда, нам до них дела нет, я думаю, хорошо прогулявшись по купеческим городам вдоль Акита, можно будет отправляться по домам вполне состоятельными людьми.
Среди капитанов пронесся легкий шум. Действительно, каждый из них пошел в наемники не столько из-за любви к приключениям, сколько с надеждой обогатиться и уже сейчас большинство, с удовольствием бы отправилось по домам, так как золота на безбедную жизнь им вполне хватило бы. Но денег никогда не бывает много, поэтому идею пограбить местных купцов они восприняли с энтузиазмом. Конан, единственный из всех, кто не особенно жаждал обогащения и к деньгам относился философски, окинул снисходительным взглядом своих товарищей. В молодые годы через его руки прошло такое количество золота и драгоценностей, что будь он хоть чуточку экономным, мог бы безбедно жить уже сейчас в роскошном дворце в столице Аквилонии, Немедии или Зингары. Но золото само по себе не особенно прельщало его, ему вполне хватало того, что могло поместиться в его поясе. Однако, сама идея пройтись по южным окраинам Турана огнем и мечом ему нравилась, может потому, что годы службы в армии Йилдиза не были самыми радостными в его жизни. На службе в туранской армии продвигались в основном родовитые и знатные офицеры, а простому наемнику, каким он был в то время, дорога к чинам и званиям была закрыта. Его использовали, посылая на самые трудные участки и отправляя на самые рискованные задания, но при этом, несмотря на все заслуги, относились как к варвару, человеку третьего сорта. Но скорее всего, дело было даже не в этом, его всегда манила магия дальних дорог, неотделимая от риска и связанного с ним постоянного напряжения. Киммериец все чаще ловил себя на мысли, что даже стань он королем, ему и месяца не усидеть в королевском дворце, так как обладание троном стало бы для него лишь средством сделать свою жизнь еще более напряженной, увлекательной и захватывающей, полной риска и новых приключений. Постоянный риск для него был единственно возможный способ жить и ощущать биение пульса жизни. Иной судьбы для себя он не представлял и не хотел представить.
Пока киммериец оставался погруженным в свои воспоминания, Совет решил принять план Октая и начать рейд по правому берегу Акита.
— Только имейте в виду, — заметил Конан, оторвавшись от своих размышлений, — дороги назад у нас уже не будет. Нам придется обогнуть Ильбарские горы и либо пристать к казакам у Запорожки, либо стать пиратами. Только таким образом мы сможем по морю достичь севера Вилайета и оттуда добраться в Бритунию, а затем уже отправиться в страны Запада. Коф, Замора и Туран объявят на нас охоту и другим путем нам домой не вернуться.
— Это не совсем так, — возразил Аларик, — нам в любом случае в Коф или Замору отсюда не попасть. А вот, когда мы пройдем до Ильбарса, можно будет вернуться назад через Хауран, откуда мы легко попадем в Аргос.
Конан скептически ухмыльнулся.
— Йилдиз перекроет нам обратный путь, — убежденно произнес он, — впрочем, не стану спорить. Поступим как решил Совет. Меня, признаться, удивляет отсутствие здесь пограничной стражи, как со стороны Хаурана, так и Турана.
— В этом нет необходимости, — объяснил Октай, — караванные пути проходят южнее, там пограничная стража изредка появляется. Здесь же пустыня сама естественная преграда для одинокого путника или их небольшой группы. Да и стражу не поставишь через каждый фарлонг.
— Что ж, — сказал Конан, — ты эту местность знаешь лучше любого из нас, тебе и командовать. Куда направимся в первую очередь?
— Прежде всего надо перейти на правый берег, а там в пяти лигах к востоку лежит богатый купеческий город Шамхир. Вот с него, думаю, и начнем.
* * *
Когда владыке Турана Йилдизу первый визирь доложил о том, что на правом берегу Акита появилась банда разбойников, которые грабят прибрежные города, император разгневался.
— Куда смотрит Шах Амурас? — грозно нахмурился он. — Амурас наместник Акита, это его территория.
— Повелитель, — низко склонился в поклоне первый визирь, — их не менее пяти тысяч, это настоящий конный корпус.
— Казаки[3]? — полупрезрительно спросил Йилдиз, искривив рот в злобной усмешке.
— Похоже на то, только они не с Запорожки, а пришли откуда-то из Хаурана, и быстро движутся к Ильбарсу, зачем не понятно, — ответил первый визирь. — Шах Амурас не имеет достаточно сил, чтобы справиться с этой толпой разбойников.
— Отправь ему в помощь десять тысяч катафрактов Нерсеса, — распорядился Йилдиз, — и пусть предводителя этих разбойников приведут ко мне, закованным в цепи.
Первый визирь низко поклонился и покинул тронный зал.
В тот же день десять тысяч катафрактов во главе с одним из самых опытных туранских генералов, выступили в поход. Опережая их, в Акит помчались императорские гонцы с приказом Йилдиза разгромить вторгнувшихся в пределы Турана казаков. Одновременно гонцы отправились в Шадизар и Хоршемиш, чтобы выяснить, откуда появилась эта банда разбойников.
Прибытию десяти тысяч катафрактов Шах Амурас откровенно обрадовался. Он сам
