И возродятся боги - Наталья Способина

– Очень даже мог! – неловко усмехнувшись, возразила я.

– Не стоит судить о том, чего не знаешь, – с укором произнес он и вздохнул. – Здесь все оказалось острее. Ты улыбалась, и у меня сердце чуть не вылетало. А еще, понимаешь, – он провел подушечками пальцев по моему плечу и едва слышно произнес: – Аэтер в тебе мои стихии будто на поводок взяла. Стоило тебе рассердиться или обрадоваться, как я чуть с ума не сходил. Силы рвались устроить не то хоровод из листьев, не то цунами.

Альгидрас замолчал, наблюдая за тем, как его пальцы выводят узоры на моей коже. Он хмурился и кусал губу, явно не зная, как подступиться к главному.

– И?

– Помнишь, старейшина отослал нас Альмирой в сад? Я слишком растерялся тогда и не смог сразу закрыться. Пока мы были в саду, картинки будущего сыпались на меня как град. Одна страшней другой.

– Что в них было? – спросила я, когда он замолчал.

– Гибель острова. По-разному, но всегда из-за того, что моя стихия вырывалась на свободу рядом с тобой. Я испугался. Когда Альмира сказала, что воины отвели вас с Димой в дом Граны, я даже обрадовался сперва, потому что мне нужно было побыть вдалеке от тебя и понять, что делать. На следующий день ты сердилась, а аэтер… Знаешь, как белье выкручивают? Так и я себя чувствовал: будто аэтер из меня стихии выжимает. А еще оказалось, что вместо воинов вас с Димой проводил Грит… Тогда я понял, что рядом с тобой не смогу это обуздать. Но, главное, я видел, что это приведет к твоей гибели.

– А ты не мог рассказать мне об этом, чтобы мы вместе могли придумать, как поступить?

Я попыталась отодвинуться, но он вновь не позволил.

– Надя, ты ненавидела меня, ты не верила ни одному моему слову. Я, конечно, не мастак говорить и, что уж там, думать, когда дело касается тебя, о чем без конца твердит Алвар, но даже я понял, что было бы, если бы я сказал тебе тогда, что нам лучше держаться друг от друга подальше.

Я на миг задумалась и признала:

– Я бы решила, что мы с Димкой тебе в тягость и ты хочешь от нас избавиться. В общем, я и так пришла к этому выводу.

Альгидрас зажмурился и вновь стукнулся затылком о ствол.

– Я проводил с вами столько времени, сколько мог. Держать щиты рядом с тобой и Димой было очень сложно. Сложнее в несколько раз, чем укрывать тебя от Шара или всех нас от Девы в Свири, понимаешь? Я чувствовал, что тебе плохо, и все во мне рвалось тебя утешить. И тут же прорывались проклятые картинки: остров уходит под воду, его смывает волной, он выгорает дотла. А там вы с Димой.

Он говорил еле слышно, всматриваясь в мое лицо, и в его взгляде было столько обреченной тоски, что я поняла: он уверен в том, что я не пойму, оттолкну. Я села, и на этот раз он мне позволил, безропотно разжав руки.

– А потом ты закрылась, как учил тебя Алвар, – невесело усмехнулся он. – Отрезала себя от меня, и мне стало еще хуже. Сила во мне будто сошла с ума. Она искала тебя. Она не могла без тебя вообще, и я… не мог. Знаешь, – вздохнул Альгидрас, глядя вдаль, – я до сих пор не уверен, что в этом главнее: я не могу без тебя, потому что моя Сила тянется к тебе, или она тянется, потому что я не могу без тебя.

Это признание было таким неловким, выстраданным… С замершим сердцем я коснулась щеки Альгидраса, и он зажмурился, прижимаясь к моей ладони.

– Когда я думал, что хуже быть уже не может, приехал Алвар, – прошептал он.

– А Алвар тебе чем не угодил?

Хванец распахнул глаза и уставился на меня в изумлении.

– Ты шутишь сейчас? Чем не угодил? Да он просто пришел и забрал тебя себе.

– Но мне казалось…

– Тебе казалось! Я не собирался отдавать тебя ни ему, ни кому-либо другому. Я, конечно, боялся, что Грит тебе понравился, но ты иногда так смотрела на меня, что я немного успокаивался. А когда появился Алвар, я испугался всерьез. Он закрывался от меня, я это чувствовал, и я думал, что он прячет там мысли о тебе. И все эти вечера, когда приходила Альмира и мы были все вместе… Ты закрывалась, Алвар закрывался, но вы смотрели друг на друга, улыбались друг другу, он касался тебя, ты – его. Стихии во мне рвались наружу так, что я не знаю, каким чудом этот остров остался цел.

– Ты всерьез решил, что у нас с Алваром что-то есть?

Он отрывисто кивнул и пояснил:

– Я был отрезан от тебя, я не верил Алвару. А не верить части себя – это очень выматывает. В итоге вышло, что остров чуть не погиб, потому что я, дурак, сделал все только хуже.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы горячо поддержать определение Альгидраса. Столько недель я сходила с ума, думая, что я ему не нужна, думая, что он не приходит к нам с сыном, потому что наслаждается обретением Альмиры, а оказалось…

Хванец с обреченным взглядом ожидал моей тирады. Медленно выдохнув, я покачала головой:

– Убить тебя мало.

– Ты почти это сделала своей благосклонностью к Алвару, – негромко сказал он.

– Правда дурак, – вздохнула я и вновь устроилась на его коленях, вызвав у него тем самым осторожную улыбку.

Я не могла злиться всерьез, потому что вообще не представляла, каково это: круглые сутки находиться в таком напряжении. Да, я тоже жила в стрессе, но я хотя бы не думала, что в любую минуту мои эмоции могут уничтожить целый остров. А уж что я устроила бы, доведись мне регулярно не высыпаться… Я вспомнила, какими тяжелыми были первые месяцы после рождения Димки. Как я рыдала дни напролет от усталости и страха. Могла ли я осуждать другого человека за то, что он не справляется, находясь в такой чудовищной ситуации?

– Я думала, что ты счастлив рядом с Альмирой, – сказала я наконец.

Альгидрас вновь заправил мне за ухо прядь волос и вздохнул:

– Я счастлив оттого, что она жива, что Альтей выжил. Я очень благодарен ей за сына. С ней я могу вспомнить дом, братьев. И я люблю ее как сестру.

– Мне