Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
Я всё узнала. Девочка перешла в 11-й «Б» класс средней школы № 45, но должна была ехать в Лондон и год учиться там. Лондон – поселение на территории бывшего Британского доминиона. Вместо неё, оттуда в интересующий мама́ город осенью приедет другая. Это было похоже на судьбу! Я рассказала мама́, и она отыскала попечительский совет, заведующий распределением. Околдовала его членов и ту, что должна была приехать из другого доминиона сюда. Она отказалась, а я заняла её место, ни для кого не заметно. Мама сотворила нам все бумаги, которые нынче нужны человеку. А портал в наш замок разместила за дверями квартиры, которую мне выделили по программе. Она не против, чтобы я жила, как хочу, если не мешаю. И ей нужно было внедриться в нынешний мир, так что моя просьба пришлась кстати. Начался сентябрь, я стала ходить в школу и просто жить, – Мэри-Лин яростно затянулась густым дымом. – А потом нашла этот треклятый камень! – зло процедила она. – Пришлось рассказать. Она бы всё равно узнала. Или псы учуяли. Я взяла с мама́ слово: забрать артефакт, но не трогать мою подругу и не причинять ей вреда. Только Аня начала отбиваться. Вот псы и утащили её с собой.
* * *
История, рассказанная Мэри-Лин, была настолько невероятной, что каждый смог выбрать для себя эксклюзивный отрывок, чтобы не верить в него. Свару на эту тему Лунные воины и начали через несколько часов, когда окончилось повествование, перемежаемое прихлёбыванием кофе и посасыванием деревянной трубки. Леди Мэри-Лин пояснила, что курить выучилась у одного из бывших матросов их плавучей тюрьмы.
Теперь почти девятисотлетняя девушка жевала Тутэллино печенье и наблюдала за перепалкой, то и дело что-то комментируя.
Евгения Витальевна, Кристина и Ника не признавали богов, заговоры и фальсификацию истории. Жаклин утверждала, что Мэри-Лин не могла случайно попасть именно в школу Ани и её класс и только прикидывается белой и пушистой, чтобы втереться в доверие. Маргарет скептически смотрела на существование Корабля-призрака, нагруженного невероятным количеством магии, используя которую нельзя с него же освободиться. Натали казалось смешным, что защиту такого судна пробили прихвостни резиноворуких демониц, искавшие со своими зеркалами потомков. Тем более к первому января этого года злокозненные сестрицы уже почили в бозе.
А вот Тина с видом оракула заявила безапелляционно, что через пять сотен лет, когда характер Мэри-Лин катастрофически испортится, румянец исчезнет, а кровь заледенеет, она будет одной из тех женщин, которых Лунные воины запрут в неприступном за́мке, чтобы вырастить дочь императрицы. И значит, ей доверять можно – хотя «её Лина» и не отличалась приятным нравом. Но Тина, мол, сразу сказала, что Анина одноклассница похожа на её няньку, и теперь убедилась в своей правоте.
Натали слепо вглядывалась в волшебное зеркало в поисках отгадки. И частично обнаружила её. Только вопросов стало ещё больше.
Колдовское стекло показало бой в парке, после которого Лунные воины познакомились со жрицами Храма Луны. Демон-Хлыст тогда утонул в Днепре. В отражении друзья увидели дно реки, тело мужчины, ставшее нормальным (Ника вспомнил, как потом про этот труп, выброшенный на берег, передавали по всем городским каналам, но он не связал молодого человека с убиенным тремя месяцами ранее противником), обыкновенный хлыст для верховой езды и… зеркальце, присыпанное илом.
Картинка померкла, уступая место новой перебранке.
– Где затонул корабль? – напустилась на Мэри-Лин Евгения Витальевна.
– Ближайшая суша – острова Папуасского доминиона. Сейчас там несколько государств, кратчайшее расстояние до Кирибати. Мы провели в Южной Тараве первую неделю после крушения.
Воины переглянулись. Даже Кристина растерянно помотала головой.
– Чуть западнее центра Тихого океана, – разъяснила средневековая бастардка.
– И мы всерьёз считаем, что за полтора месяца зеркало природным путём попало туда со дна Днепра? – закатила глаза Евгения Витальевна.
– Но резиноворуких уже не было, – напомнила Кристина. – И очевидно, что гадание Натали указало нам именно это зеркало.
– А если снова постаралось «море», науськивавшее утопленницу Регину на туристов? – предположил Ника.
– Ничто не могло попасть на судно никак, – возразила Мэри-Лин. – Корабль-призрак искали все священники мира, когда мы сбежали. Используя всё доступное колдовское могущество. И ничто не позволило проникнуть на него. Нас обнаруживали дважды прицельно, не считая случайных кораблей. Когда XII век перевалил за середину, и когда начался XIII. В первый раз три объединённых флота штурмовали судно. И не откололи от него ни единой щепки. Помню, как стояла на палубе с последними сухарями и солониной, и смотрела, как прямо мне в лицо летит пушечное ядро. Оба раза нас теряли через несколько лет в шторм.
– Почему вы не причалили? – спросила Салли.
– Мы причаливали! И не раз, особенно в первую сотню лет. Но с корабля невозможно было сойти, как и чему-то попасть на него. Нельзя было даже вылить за борт помои. Мы наполнили отходами те же бочки, которые остались от еды и воды, когда всё это вышло. И забыли о подобных удовольствиях на сотни и сотни лет. Чары корабля не давали умереть от отсутствия еды и влаги, мы не нуждались в этом. Но скучали по ощущениям. Ощущениям вкуса, чистоты… Табака. Я ведь почти девять веков кряду просто вдыхала через эту трубку морской воздух. Спустя двадцать пять лет слуги и экипаж устроили переворот и прекратили подчиняться, некоторые даже подбивали мстить господам. Но в итоге перессорились между собой, и низшее сословие разделилось на кланы, воюющие друг с другом. Или с одиночками. Или со слабыми. Это до того, как все рехнулись полностью. После переворота придумали отвратную кару: закрывали неугодных в бочках с помоями. Дышать на Корабле-призраке тоже не было жизненно необходимым. – Мэри-Лин передёрнуло. – Чего ни придумывала эта рвань, только и мечтавшая выслужиться на суше перед знатью! Меня защищала мама́. Не знаю, как ей это удавалось без чар, но её продолжали бояться. Она защищала меня и ещё леди д`Эрвэ, сэра Эйбрамсона, леди Боттерри, Ислу Лэмпкин и младшего царя Этана. И капитана, поначалу. Ему это не помогло, хотя он протянул дольше других, благодаря мама́. За мной из-за покровительства мама́ долго увивалась моя учёная фрейлина, Свичелли. Пыталась выполнять свои обязанности ещё лет четыреста. Но шифер у неё всё больше протекал.
– Кажется, мы недавно прибили твою воспитательницу, – хмыкнула кошка Селена. – Ты что-нибудь слышала о прахе Диониса?
– Дионис – это божество, якобы жившее тысячи лет назад и обладавшее природной магией.
– То есть на самом деле не жившее? – победоносно отметила Тина.
– Не знаю. Про олимпийских богов ходила куча легенд, но их никто никогда не видел. Я бы не удивилась, если бы в трюме нашёлся прах Диониса. Об этом лучше спросить у мама́ – она знала наперечёт все
