Школа дорог и мостов - Тамара Витальевна Михеева
– Это не Хогвартс, – сказала Варя. – Чем скорее расстанешься с иллюзиями, тем проще тебе будет жить. Поверь.
Утром второго дня в школе Сашу разбудил Варин будильник и стон Петры:
– Да выключи ты своего петуха!
Про петуха Саша не очень поняла: мелодия на телефоне была приятная и резкое кукареканье, которое им давали послушать в музее живой природы, даже отдаленно не напоминала. Она мысленно поблагодарила Варю: сама будильник поставить не догадалась. А ведь, наверное, скоро уроки!
– Во сколько начинаются уроки? – спросила Саша. – Я пока даже расписания не знаю. Алехин сказал выбрать, но я не разобралась, все эти сокращения…
– Аббревиатуры.
– Что?
– Это называется аббревиатурами. – И, вскинув голову, Варя прошествовала в ванную.
– Ну и подумаешь, – еле слышно буркнула Саша.
– А, не обращай внимания, – сказала Петра. – Варька не ту мастерскую выбрала. Ей надо было в смотрители идти.
– Она следопыт?
– Не, проводник.
– А ты?
– И я проводник. Найду дорогу куда угодно и где угодно, а если не найду, то проложу. Любишь пешком ходить?
– Не очень.
– Зря! Следопыты с проводниками часто в связке работают, и нам приходится много ходить.
Саша вздохнула. Еще и это.
Она нервничала оттого, что ничего не знала: куда идти, что надевать, где поесть?
Но вот вышла из ванной Варя, оделась: белая блузка, юбка в складочку, значок с изображением выгнутого дугой моста посреди звезд. Сама строгость и организованность. Наверное, ходить по построенным Варей мостам удобно и безопасно.
– Ой, – сказала Саша и улыбнулась.
На ногах у Вари были ярко-оранжевые носки в голубую полоску. Вязаные, теплые.
Варя хмыкнула:
– Надеюсь, у тебя в чемодане есть хоть одна пара интересных носков. У нас тут, знаешь ли, мода на дурацкие носки. У кого самые уродские – тот круче всех.
Саша посмотрела на Петру. Та натягивала на левую ногу длинный полосатый гольф. На кровати лежал второй – кислотно-зеленый в малиновый горошек. Саша обреченно вздохнула.
– Не переживай, – утешила ее Петра. – Найдутся где-нибудь.
– Просто научись вязать, – посоветовала Варя.
Саша надеялась, что соседки ее подождут, но, когда вышла из ванной, в комнате никого не было. Стало грустно и немного обидно.
– Ну и ладно.
Она быстренько оделась, намотала на шею вчерашний шарф, со вздохом натянула обычные серые носки, бросила в рюкзачок пару тетрадок, ручку и карандаш, вышла из комнаты.
Сразу от двери разбегалось три коридора. «Направо пойдешь… ничего не найдешь», – чуть не расплакалась Саша. А потом задумалась. Ведь когда они вчера шли в комнату с Алехиным, этих коридоров не было, она точно помнит. Был один длинный, чуть-чуть извивающийся влево, и двери с номерами комнат с двух сторон, как в гостинице… «Неужели так трудно было меня подождать? Им бы самим такое вот…» – рассердилась она на соседок.
И вдруг что-то скользнуло по левой ступне. Саша глянула вниз – на ноге сидела вчерашняя ящерица, Маат, только сейчас она была серо-голубой, в тон Сашиным носкам.
– Привет, – тихо сказала Саша, стараясь аккуратно стряхнуть ящерицу с ноги.
Та подняла голову и посмотрела на Сашу умными черными глазками. Тогда Саша подумала, что в коридоре же никого нет, никто не станет смеяться, что она болтает с ящерицей, и спросила:
– Ты не знаешь, куда мне идти сейчас? На завтрак или сразу на уроки? Может, надо отыскать Алехина?
Маат мигнула, сползла с ноги на пол и быстро-быстро посеменила к левой двери. Которая была закрыта. Но Маат как-то просочилась через нее. «Там внизу, наверное, узкая щель… которую даже не видно человеческим глазом. Откуда я вообще знаю, на что способны бородатые агамы, может, проходить сквозь стены», – успокоила себя Саша и открыла дверь.
* * *
Она оказалась во внутреннем дворике, закрытом прозрачным куполом. Кажется, это называется «атриум». Но Саша не была уверена. Вдоль стен стояли мольберты, в центре – стол, а на нем – разные краски (Саша опознала акварель и гуашь, а еще – пастель, цветные карандаши и палочки угля), бумага, стопка дощечек (видимо, палитры), букет кисточек в банке из-под мацони… Это было красиво и как-то вдохновляюще, хотя Саша никогда не умела рисовать. Вдруг дверь в атриум открылась, и забежали шумной стайкой человек десять: все они были в разной одежде (от классических брюк и блузок до свитеров оверсайз и легинсов), в ярких веселых носках. Среди них шла молодая женщина в темном трикотажном платье: строгое каре, пронзительные глаза, точеный нос. Она что-то быстро и эмоционально говорила.
– О, – увидела она Сашу. – Ты новенькая? Первоклашка? Заблудилась? – Она глянула на часы. – Ну, сейчас уже поздно отсюда выбираться, куда бы ты ни шла. Оставайся с нами до перемены, потом кто-нибудь из ребят проводит. Любишь рисовать? Меня зовут Юнона Эдгаровна, можешь занять вон тот мольберт, Митя на полевой практике.
У Саши от ее напора слегка закружилась голова. Она послушно кивнула и встала у мольберта, на который указала учительница с таким экзотическим именем. Старшеклассники смотрели на Сашу с любопытством, но беззлобно, скорее снисходительно.
– Так, ищем свои работы, мои дорогие, – с этими словами Юнона Эдгаровна открыла шкаф, который Саша не заметила сразу, и достала целую стопку листов формата А3. Саша привстала на цыпочки, чтобы разглядеть из-за спин старшеклассников, что там, но не помогло, конечно, слишком она была маленькая. Стопку быстро разобрали, стали прикреплять бумагу с эскизами к мольбертам малярным скотчем. Саша только через какое-то мгновение поняла, что на всех нарисованы разные города.
– Держи, можешь нарисовать свой город, – Юнона Эдгаровна протянула ей лист.
– Я не очень-то рисую, – смутилась Саша.
– Это тебе так кажется, – улыбнулась Юнона Эдгаровна и положила на край мольберта простой карандаш и ластик.
Вышла на середину атриума, хлопнула в ладоши. Видимо, это означало «хватит болтать – рисуйте», потому что все старшеклассники тут же замолчали, взяли в руки кто карандаши, кто мелки, кто кисти и принялись рисовать – точнее, доделывать свои эскизы. Саша же застыла перед белым, очень белым и очень пустым листом. Покрутила головой, стараясь разглядеть, что рисуют старшеклассники. Все их рисунки были очень здоровскими – Саше так никогда не нарисовать. «А с другой стороны, почему я должна что-то сейчас рисовать? Я вообще тут по ошибке оказалась! Спросите у моего желудка, который умирает с голоду!» – подумала Саша и… взялась за карандаш. Почему-то стыдно было спорить, что-то доказывать… А еще хотелось понравиться улыбчивой Юноне Эдгаровне, которая ходила между старшеклассниками (и перед ними позориться не хотелось, чего уж там). Подошла наконец и к Саше.
– Ну, что же ты? Не знаешь, с чего начать? Сначала попробуй
