Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
Грелин заговорил за нее:
— Это было известно, Юдекс. Это было предсказано. Мы предполагали, что эти события могут произойти.
— Как вы это предсказали? — спросил я.
Женщина покачала головой и спрятала записку в карман своего костюма. Затем она постучала еще раз:
— Он жив. Он жив. Но как же это произошло?
— Я не могу вам сказать, — ответил я. — Я здесь только для того, чтобы спросить о его службе в этом месте.
Еще несколько стуков от женщины:
— Мы расскажем тебе о его службе здесь, если ты расскажешь нам о его действиях в мире за Саваном.
Затем мужчина:
— Его служба здесь была странной и беспокойной. Хотя большинство не могло этого видеть, мы видели.
— Когда он погиб, — сказала женщина, — мы даже тогда подумали, что это неправильно. Такая грубая ошибка, такой промах — со стороны Сунуса Пиктиса? Золотого ребенка, который не мог сделать ничего неправильного?
Затем мужчина:
— Тот самый авгур, которым все восхищались? Самый умный из умных, самый блестящий из блестящих?
Женщина:
— Нет.
Мужчина:
— Нет.
— Это было неправильно. Все это было неправильно.
— Мы это знали. Это было известно.
Женщина наклонилась ближе, ее нос почти касался стекла.
— И когда нам сказали, что с нами, и только с нами, придет поговорить Юдекс…
Мужчина:
— Да. Его нашли. Он жив.
Женщина:
— Мы были готовы к встрече с тобой, Юдекс. Мы можем многое сказать. Просто расскажи нам. Что он там натворил? Он в безопасности и невредим?
Я наблюдал, как их пальцы выстукивают эти последние сообщения. Затем они стали совершенно холодными и неподвижными, как будто отказываясь предоставить мне хоть какой-то намек на информацию.
И все же я заметил: они беспокоились о безопасности Пиктиса. Они не считали его убийцей или преступником и еще не предполагали, что я оказался здесь из-за какого-то его поступка.
Я задумался, что делать. Потом я понял: все это показалось мне довольно знакомым, так? Разве я не знал, как вести себя с человеком, столь жадным до информации?
Я спросил:
— Разве вы недостаточно мудры, чтобы определить ответы по тому, что я не могу сказать, а не по тому, что могу?
Их лица дрогнули: возможно, я уловил вспышку гнева. Затем женщина постучала, и когда Грелин заговорил, его голос был холодным и обиженным:
— Кокетничает. Дразнит. Мне это не нравится.
Мужчина снова постучал, и Грелин перевел:
— Да, ему объяснили правила. Проглотил их, впитал их. Как неприятно.
— Теленаи добралась до него, — сказала женщина. — Велела ему ничего нам не рассказывать. Жестокая, очень жестокая Теленаи.
— Жестокая, очень жестокая Теленаи, — подхватил мужчина. — Ничего больше, ничего нового. Вместо этого мы будем читать только внутренности и нервные скопления, и ничего больше.
Женщина:
— Кости и сухожилия, вены и внутренности.
Мужчина:
— Сгустки крови и полоски мембран.
Женщина:
— Почему ты обрекаешь нас на такую участь? Ты спрашиваешь нас, и мы будем спрашивать тебя. Это только справедливо.
Я промолчал, раздумывая, стоит ли мне задать еще один вопрос или подождать. Во многом это было похоже на то, как я общался с Аной, хотя авгуры казались скорее чуждыми, чем эксцентричными.
Затем женщина склонила голову набок и простучала:
— О… ты видишь это?
Я ждал, не двигаясь с места.
Женщина постучала еще раз:
— Мне не нравится, что он так часто моргает. Такое скудное движение глаз. Кажется, этот тала… привык к нам?
Мужчина разволновался:
— Правда? Я думаю, да. Мы его совсем не пугаем, и он так мало двигается.
— Он раньше встречался с авгурами? — спросила женщина. — Неужели он развлекался в их компании? Как такое может быть, если авгуры есть только здесь, а Юдекс сюда никогда не приходил?
Мужчина:
— Он встречался с авгуром или… — Он склонил голову набок, — …или с кем-то вроде авгура?
Женщина:
— Скажи нам, мальчик. Ты вел переговоры с существом, похожим на нас?
Я сглотнул, мне не понравился такой поворот в разговоре. Я не хотел, чтобы они спрашивали меня об Ане, которая вдруг — поразительно, на самом деле — показалась мне очень похожей на них. Я был уверен, что, если они проявят к ней чрезмерный интерес, они отнимут у нас все время, расспрашивая о ней.
Я вспомнил правила, о которых говорила Теленаи: я не должен отвечать ни на какие их вопросы или выслушивать их предсказания.
Но мне нужно было что-то сказать, сейчас. Что-нибудь поразительное, что заставило бы их измененные умы пойти совершенно другим путем.
Значит, достаточно времени, чтобы отказаться от правил.
Я сказал:
— Пиктис жив. Он причиняет много вреда. Я должен узнать о нем больше, чтобы его остановить.
При этих словах авгуры моргнули в унисон. И снова они обменялись загадочными взглядами. Затем они начали постукивать, и Грелин вздрогнул, когда заговорил от их имени.
Мужчина, теперь обеспокоенный:
— Много вреда… этого не может быть. Только не Пиктис.
Женщина:
— Сунус Пиктис был беспокойным существом, измученным человеком, но… он не был злодеем. Это не было предсказано. Я не могу этого себе представить.
Я ничего не сказал.
Женщина, стучащая медленнее, тише:
— Он говорит правду. Его взгляд не дрогнул. Он считает, что Пиктис преступник.
Мужчина:
— Я не могу этого понять. Только не от нашего Пиктиса. Только не от человека, которого я когда-то называл другом и братом.
Женщина, ее тон резкий:
— Может быть, мы и называли его так, но он никогда не называл нас так. Только не в своем сердце.
Снова воцарилось молчание. Теперь я почувствовал замешательство.
Они снова начали стучать. Грелин, дрожа всем телом, заговорил снова.
— Мы расскажем тебе о Пиктисе, — сказала женщина. — Потому что, хотя он был для нас загадкой, чем-то прекрасным, но непознаваемым, мы… мы беспокоимся сейчас.
Мужчина, тихий и трепетный:
— Если мы ошибались на его счет, тогда все наши прогнозы, все наши расчеты… теперь они не соответствуют действительности.
Женщина покачала головой и простучала:
— Этого не может быть. Тогда мы его последняя защита. Его было трудно узнать, но мы знали его лучше всех — и мы знаем, что он, должно быть, невиновен в том, что ты вообразил.
Мужчина:
— Что ты хочешь знать, Юдекс?
— Все, что вы о нем знаете, — сказал я. — Начните с самого начала, пожалуйста.
ГЛАВА 46
| | |
МУЖЧИНА-АВГУР НАЧАЛ постукивать, и, пока он это делал, Грелин пел в своей сонной, туманной манере, его голова раскачивалась взад-вперед, слова текли сквозь него.
— Наш орден мал, скрытен и странен, —
