Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
Два авгура подошли к барьеру и посмотрели на меня, их лица были так близко к стеклу, что под их ноздрями распустились цветы пара. Было что-то недоступное в их взгляде, как будто у них на самом деле не было глаз, а скорее их изображения были нарисованы на камнях, расположенных в глазницах.
Авгуры долго смотрели на меня, прежде чем начать рыться в своих свитках пергамента. Они достали набор дощечек, которые висели у них на шее на лентах. Затем они уселись перед зеркалом, положили дощечки себе на колени, а затем…
Тук-тук. Тук тук-тук-тук.
Я наблюдал, как их пальцы танцевали по дощечкам, кончики их пальцев были такими темными от золы, что оставляли после себя черные разводы.
Наступила тишина. Затем Грелин медленно взял одну из дощечек с нашей половины комнаты. Он глубоко вздохнул и простучал ответ. Из-за дизайна и обрамления дощечек постукивания были довольно громкими.
Авгуры впервые посмотрели на него. Затем они снова начали постукивать, их пальцы быстро забегали по дереву. Грелин ответил, постукивая, и они отбарабанили другой ответ. Это продолжалось некоторое время, и по мере того, как это происходило, настроение всех троих начало меняться, становясь расслабленным и в то же время возбужденным.
Я подумал, что они приспосабливались друг к другу. Как танцоры, двигающиеся с новым партнером, пытающиеся приспособиться к росту, весу и скорости этого человека, но в то же время очарованные новизной всего этого.
Наконец постукивание прекратилось, и Грелин повернулся, чтобы посмотреть на меня. Его зрачки были расширены, а когда он заговорил, в его голосе было что-то туманное.
— Теперь я буду говорить за них, — сказал он. — Насколько смогу. Я больше не буду говорить за себя. Это понятно? — Последние два слова прозвучали резко и холодно.
— Да, сэр.
Грелин встал, подошел ближе к стеклу, повернулся ко мне лицом и сел на пол. Мужчина-авгур устроился сел на пол справа от него, женщина — слева. Глаза Грелина под шлемом закрылись, и, казалось, он погрузился во тьму, как будто сам человек исчез, и осталась только тень.
Авгуры изучали меня, их глаза были широко раскрыты и серьезны, но в то же время непостижимы. Затем мужчина простучал сообщение на своей дощечке.
Грелин наклонил голову к мужчине и сказал как во сне:
— Юдекс. Они сказали, что к нам приедет Юдекс, чтобы поговорить с нами. Но у тебя узкие глаза и добавка бледно-коричневого к твоей коже. Ты тала?
Я в замешательстве посмотрел на Грелина. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать абсурдность ситуации: слова авгура исходили изо рта Грелина, как будто тело человека использовалось в качестве голосовых связок.
Затем начала постукивать женщина. Грелин склонил голову в ее сторону, и когда он заговорил снова, его голос был немного другим: напряженным, без намека на теплоту.
— Он Тала. Колебания зрачка. Слегка расширенный, смещение в плечах. Он услышал правду. Это мужчина-тала, к тому же молодой. Он двигается слишком быстро.
Мужчина-авгур застучал снова, Грелин наклонил голову в другую сторону и произнес: «Тала далеко отсюда». Авгур порылся в своем бумажном костюме и вытащил единственную записку, привязанную к веревочке, высоко поднял ее и снова постучал по своей дощечке. «Менее семи процентов всех имперских офицеров, находящихся на службе в Ярроудейле, являются выходцами из Тала. Это известно. Хотя эти цифры были приведены некоторое время назад…»
Затем женщина, холодная и суровая:
— Здесь в основном ратрасцы, курмини и пифийцы. Люди, которые выросли у рек, у заводов апотов. Люди Старой Империи, чьи племена знали владения императоров задолго до похода к морю. Знакомы с запахом реагентов и дыма.
Мужчина:
— Необычно, что ты здесь. Офицер Юдекса никогда раньше не входил в Саван. Это известно, здесь, во внутреннем слое. Мы делимся знаниями. Мы помним.
Женщина, порывшись в своем костюме, извлекла какой-то жалкий клочок испачканного пергамента и гордо подняла его над головой. Затем она простучала одной рукой:
— Я предсказала, что в скором времени появится консулат Юдекса. Я предсказала это. Переход из Ярроу в Империю будет сопряжен с болью. Присутствие такого существа неизбежно.
— Но даже в этом случае, — постучал мужчина, — такой персонаж не отправил бы юношу-тала на Саван в полном одиночестве. Нет, нет. Ты не часть его свиты.
Женщина убрала записку и склонила голову набок.
— Так почему именно сейчас? И почему именно мужчина-тала, из всех народов Империи?
Затем мужчина:
— Но тогда… Тала находится так близко к священным местам. Тропа титанов, морские стены и Талагрей.
Женщина наклонилась вперед, ее глаза были широко раскрыты и проницательны:
— Ты служил в Талагрее, Юдекс? Ты когда-нибудь гулял в тени морских стен или по Равнинам Пути, с их древними кенотафами и диковинными цветами?
Мне вдруг стало очень жарко в костюме.
Призрак улыбки промелькнул на лице женщины. Она отстучала:
— Он служил. Видишь неподвижность его взгляда, размеренные движения, когда он дышит под своим костюмом? Этот мальчик весь в прививках, но он не сломлен. У него сталь в глазах и песок в позвоночнике.
— И его визит сюда не был запланирован, — сказал мужчина. — Потому что костюм плохо сидит. Мешковатый на коленях и бедрах, тесный в плечах. Костюм был выращен не для него, хотя на то, чтобы изготовить костюм для человека, уходит всего десять дней…
— Тогда почему? — спросила женщина. — Почему такой опытный офицер Юдекса приезжает сюда так быстро и так незапланированно? Если только… на берегу не произошло что-то очень плохое.
— Убийство. Смерть.
— Катастрофа. Катастрофа. Расскажи нам. Что это?
— Расскажи нам, пожалуйста, Юдекс, расскажи нам.
Я наблюдал, как Грелин дергался на месте, словно был одержим фигурами по ту сторону стекла. Не менее нервирующим было то, что я слушал двоих, мои глаза бегали туда-сюда, пока говорил один, потом другой, чередуя стук и слова.
— Я здесь, — сказал я очень аккуратно, — чтобы спросить о человеке, который некоторое время назад служил у вас авгуром.
Два авгура медленно повернулись и посмотрели друг на друга. Я не понял значения их взглядов, но они долго смотрели друг на друга. Затем они повернулись, и женщина набрала короткое, простое сообщение.
Грелин заговорил за нее:
— Ты здесь, чтобы спросить о Сунусе Пиктисе?
Моя кровь прилила к лицу. Я постаралась, чтобы мои глаза не слишком сильно отреагировали.
— Да, — спокойно ответил я. — Откуда вы это знаете?
Снова воцарилось долгое молчание. Авгуры сидели с непроницаемыми лицами. Затем женщина порылась в своем
