Драконовы поцелуи, или фиктивная пара для некроманта - Мария Вельская

и куда-то уползти, да и покричать при этом во все горло, возвещая миру о своем присутствии? Эйви не просто замолчала. Нашли свидетелей — даже спустя столько лет, одного выжившего из старых слуг. Осторожный он был. Сбежал. Прятался. Все думал, что расправятся с ним. Может, не так уж был и не прав, зная отцовские методы. Скрывать было что. Малышка высасывала силу и жизнь одним прикосновением. Отец вполне представлял, что сделают с ним, когда такое увидят. И с его дочерью — тоже. И снова в дело пошла магия. Раз. Два. Три. Тайна — гори! Ментальная магия. Лорд Оттам был в ней хорош — да и не слишком жалел подопытных. Аристократы редко сразу сообщают о пополнении в семействе — не раньше, чем через полгода, боятся сглазить. Спрашивать — тоже неприлично. Мама тяжело носила Эйви и, когда живот начал расти, — перестала выходить в свет. Поэтому — был ли вообще ребенок? Никто не спрашивал. Не осмелился. А слуг и собственную жену Оттам Дерришх подверг сложному ментальному ритуалу. Они были уверены — нет никакой девочки — и быть не могло! Как он лечил дочь несколько лет, где, у кого — этого уже не узнать, записок и улик лорд не оставил. За это время успела появиться я — тоже вроде бы его дочь. Но лорд Оттам чуял, что что-то не так. Может, потому, что семейный лекарь был уверен — детей у отца больше не случится. Пережгла что-то магия. А потом у неизвестных лекарей получилось справиться со странной силой сестры. Она просто исчезла, оставив лишь скромный магический резерв. И "родилась" младшая дочь, красавица Эйвери. Здесь все прошло ещё проще. Лёгкое ментальное внушение. Жену — поселить в загородном поместье. Минимум слуг. И все уверены, в том числе и она — что носит ребенка. Девочка родилась неожиданно крупной — бывает. Полагаю, первые пару лет отец либо держал иллюзию на Эйви, либо... даже не представляю. Вероятно всё-таки иллюзия, ведь к тому времени Эйвери ещё не говорила. Как оказалось — Эйви не росла и почти не развивалась первые годы своей жизни. Как будто застряла в новорожденном состоянии. И все же отец не сдавался. Выходил ее. Почти пугающее человеколюбие с его стороны. И почему пошел он таким сложным диким путем — об этом тоже никто не расскажет. Повезло ему, что случилось чудо. Рядом с мамой Эйви как будто расцвела. Уже в свой фальшивый "годик" она, наконец, стала обычным активным ребенком. А потом не только догнала — оказывается, даже перегнала свой фальшивый возраст, стремительно догоняя настоящий.

— Только вот были и последствия. Не обходится ошибка в магии без последствий, — жёстко заметил Тиарграт. Да, сестра казалась для своего возраста почти гениальным ребенком. Вот только не без помощи отца мы с мамой ничего "лишнего" для нас не замечали. Эйвери выросла слишком внушаемой. Зависимой от мнения отца. Его давлению она противостоять совершенно не могла. Именно отец исподволь, сначала сам того не желая, нас рассорил. Внушил, что я завидую сестре, ее юности, уму и красоте, сначала — игрушкам и подаркам, позднее — вниманию кавалеров. С каждым годом это отношение только усугублялось. Она верила каждому его слову, как непреложной истине. — Полагаю, если он приказал леди Эйвери отвечать тебе и выдавать себя за твою мать — она просто не стала задавать вопросов. Не видела смысла, — коготь погладил мою щеку, — но не печалься, Кейрин. Все поправимо. Да, вам не стать дружной семьей, но один из лучших наших целителей займётся состоянием леди Эйвери. Она жертва, а не монстр. Ее душевное состояние вызывает вопросы, но это поддается исцелению. Никакой дурной магии в ней больше не осталось. Потом... она останется на попечении твоего брата. Думаю, через какое-то время твоя мать обязательно ее навестит, а тебе не стоит. Может, значительно позже... Так будет лучше для вас обеих. И снова погладил. — А мама знает? — Спросила. Сложные эмоции. Наша жизнь была карточным домиком, который выстроил Оттам Дерришх. Уверена, брату он наврал с три короба. Чего у отчима не отнять было — умения уверенно лгать с полным осознанием своей правоты. — Знает, — поморщился Тиарграт, — Кей совершенно не умеет молчать, когда речь идёт о его паре. Поверь, леди Миури сильная женщина. Она давно вела собственное расследование и почти докопалась до правды. Все будет хорошо. — Дау. Особенноу тогда, когда мне скажут, что я не должен большеу следить за этой пакостью! — Раздался вопль кота. — Я не хочууу! Хозяйка, у меняу тонкая душевная организация, я не готов стать папашей! Из-под сиденья виднелась сарделька хвоста и бодрые усы. Сам хранитель изволил не показываться. Ксоло дракона трусил где-то в тенях за экипажем. Солнце светило все так же ярко — и в этот день совершенно не хотелось думать о дурном. Да, грустно и неприятно. Но Эйви жива, будет здорова и, надеюсь, счастлива. Мне стало легче. И зла я на нее совсем не держала. — Пакость осталась под присмотром, Вик! — Возмутилась. — И никто ее на тебя не сбросит! — Да разве можноу это глупое бесполезное сознание кому-то доверить, — проворчали глухо. Кошист привязался! — разве что клыкастому этому. А то все равно кругами ходил вокруг дома, неприкаянный. — Эр-Даарх? — Я изумилась искренне. Ваэйра после плена так и не видела. Думала, он освободился и ушел к своему народу. — Неу, братец его оглашенный, — ошарашил меня кошак. — Ти-ир? — Выдохнула настороженно. — Мне тебя пытать — или сам расскажешь? — И вдруг поняла, что действительно не испытываю больше того трепета и тревожного ожидания подвоха при общении с мужем. Тиарграт. Я действительно приняла его полностью. Доверилась. И впустила в сердце. Кто же у нас такой ревнивый — или просто излишне внимательный и подозрительный? Я не параноик, я только учусь! В ответ меня одарили невинным безмятежным взглядом мужчины, чья совесть чиста, как белая овечка на белом лугу. Жена должна доверять своему мужу! Драконьи очи лукаво сияли, сбивая с мысли. — Неут. Драконяут мне рано делать, не хочу быть дедоум, — простонал кот, — уйду я от ваус, буду охотиться на... — Тушканчиков? — я. — Наглых адептов столичной академии?! — Тиарграт. — Что с Эр-Даархом и его братом? Значит, он ожил? Все получилось? — Мне важно было знать. Наверное, я всё-таки к ним привязалась. — Все с нами хорошо, дева. Я твой должник — а за жизнь плата жизнью. Эр-Наарх имя мое. А брат навестит тебя позднее — и принесет благодарность от лица всего нашего народа. Сейчас он обязан выполнить волю нашего