Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
Но существует негласное соглашение о том, как работает монета клятвы. Ты возвращаешь ее человеку, который дал тебе ее в качестве одолжения. Ты можешь подняться выше него, к более высокому лорду или даже королю, но только если в этом есть большая необходимость, и милость не влечет за собой оскорблений. В противном случае ты подвергался бы огромной опасности. Но Докха… он был очень хорошим мальчиком. Очень бескорыстным, понимаешь?
— Он попросил твоей свободы? — попытался угадать я.
— Да, — сказала Мало. — Свободы всех наукари, которым не исполнилось десяти лет. И они заставили нас смотреть, как они убивают его за это. Снесли его голову с плеч, как будто это был кусок глины, а затем утопили его труп на дне одного из наших священных озер.
— Это ужасно, — тихо сказал я.
— Да. Но вот почему надо разрушить столько традиций, столько старой власти. И все же, знаешь, что печалит мое сердце больше всего, Кол? Дело не в том, что Докха так умер, хотя, я согласна, это ужасно. Дело в том, что мой народ так жадно цепляется за отравленные реликвии трона и цепи. Они с радостью умерли бы, цепляясь за них, и провозгласили бы это спасением. — Она сорвала лист с растения и размяла его между пальцами. — Итак. Вы уйдете, как поступил бы любой мудрый человек. Мы останемся здесь, управляемые королем и знатью. Я полагаю, на тех, кто когда-то служил Империи, будет объявлена охота. И все останется по-прежнему — или станет еще хуже. Может быть, я уйду на болота и буду жить как один из этих людей. По крайней мере, там я смогу найти применение своему носу и глазам.
Я посмотрел на Ану и Теленаи, которые что-то бормотали за своим столом в другом конце кабинета. «Что, если… что, если я смогу вытащить вас отсюда?» — спросил я.
— Отсюда? Куда?
— Куда-нибудь в Империю.
Мало хмыкнула.
— Доступна ли такая возможность сигнуму?
— У меня нет контроля над апотами, но… Я мог бы попросить Ану. Возможно, вы могли бы перейти в Юдекс, который затем мог бы назначить вас на другие должности в более отдаленных районах Империи. В Империи легко стать гражданином, поскольку население многих кантонов сокращается, но для этого вы должны быть на ее территории.
— Ты понимаешь, о чем говоришь? — спросила она. — Ты делал это раньше?
— Нет, — признался я. — Но… можно попробовать, да?
Она задумалась.
— Придется ли мне работать под началом Аны, чтобы сделать это?
— О, нет. С ней… нелегко работать, и у нее всегда только один помощник. Почему ты спрашиваешь?
— Ну…. Я полагаю, она великолепна, но… — Мало вздрогнула. — Признаюсь, иногда от этой женщины исходит какой-то странный запах. Который я не совсем понимаю. Это меня беспокоит. Ты можешь спросить ее, если хочешь. Но, по-моему, твои планы напоминают фантазии молодого человека, пытающегося найти выход. Мы маленькие люди, Кол. В этом мире нам не дают милостыни. — Она грустно улыбнулась мне. — Но я благодарю тебя за то, что ты думаешь обо мне, даже когда твоя собственная судьба приняла такой мрачный оборот.
ГЛАВА 41
| | |
КАК ТОЛЬКО АНА и Теленаи решили, как поддерживать меня во время путешествия к Савану, я попрощался с Мало, и меня повели вниз по лестнице, затем по многочисленным извилистым проходам между мануфактурами апотов, пока мы не вернулись к ферментационному заводу. Теленаи привела нас в необычную комнату, отделанную волнистым серым деревом, которое образовывало над нами изогнутый потолок, похожий на грудную клетку. Посреди комнаты стояло множество столов, уставленных флаконами, горшочками и бочонками с маленькими медными кранами.
И все же я узнал конструкции в задней части комнаты: крошечные камеры с большой стеклянной стеной и прорезью для еды; внутри каждой — раскладушка и пол со сливом посередине; над ними — множество трубок для обливания обитателей растворами.
— Нам придется держать Кола под наблюдением до отъезда, — сказала Теленаи. Она бросилась к одному из столов и начала быстро собирать множество чашек и горшочков. Она достала шесть маленьких медных фляжек, все с плотно завинчивающимися крышками. Затем она достала пинцет и начала вынимать из фляжек крошечные гранулы и пилюли и раскладывать их по шести бронзовым чашечкам на столе. — Но я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, что я совсем не готовилась к этому дню, — продолжила она. — Потому что я нашла двух человек, которые сейчас служат на Саване и работали с Пиктисом.
Я подвел Ану к стулу, стоящему у стены.
— Два авгура? — спросила Ана. — Только два?
— Нам повезло, что мы получили их, — сказала Теленаи. — Обычно авгуры работают сменами не более трех лет. Еще немного, и они начнут испытывать изнуряющую апофению и паранойю. Поскольку прошло два года с тех пор, как он сбежал, почти все бывшие коллеги Пиктиса уже ушли, за исключением этих. Но будет больше ограничений… у Кола будет всего два часа, чтобы поговорить с ними.
— Почему? — спросила Ана. — Мы часто проводим опрос гораздо дольше.
— Потому что Саван — чистое место во многих отношениях, — сказала Теленаи, опуская пинцетом в чашку еще один шарик, — в том числе и в отношении интеллекта. Авгуры по своей природе склонны впитывать информацию и неустанно анализировать ее. Когда мы даем им слишком много стимулов, это отвлекает их, что часто приводит к катастрофическим последствиям, учитывая их работу. Поэтому Саван настолько лишен стимулов, насколько это возможно.
Я прочистил горло — казалось, я не говорил уже несколько часов — и сказал:
— Вы хотите, чтобы они сосредоточились на левиафанах, мэм, а не на мне.
— Верно, — согласилась Теленаи. — Но они сосредоточатся на тебе, Кол. Им не хватает информации, так что ты будешь похож на мышь, попавшую в логово к кошкам. Вот почему твой
