Осада. Часть 2 - Сергей Садов

— Точно не знаю, но, кажется, менестрели в герцогстве рассказывают эти истории чуть ли не на каждом углу. Пользуются популярностью. Так что да, до гарлов истории могли уже дойти. Истории про магиню Элайну Великолепную, эти вот картинки, новый герб города, флаг… И Элайна Великолепная собственной персоной в городе. — Картен хмыкнул. — С точки зрения суеверных варваров у нас тут проводится колдунство для отнятия удачи у гарлов.

Дайрс тоже начал усиленно тереть виски.

Элайна же растерянно переводила взгляд с одного на другого.

— Это что, всё я натворила?

Дайрс только рукой махнул.

— Боже, мне же ещё герцогу отчёт писать. И не упомянуть всё это я не могу… Но, леди, вы понимаете, насколько теперь вас «любят» гарлы? Вы теперь для них чуть ли не личный враг. Каждого.

— Да я и не стремилась с ними дружить…

— Леди не понимает, — вздохнул граф Ряжский.

— Я усилю охрану, — вздохнул и Строж. — И попрошу своего знакомого заняться с леди всерьёз.

— Эй-эй…

— Если это сможет спасти вам жизнь, то этим стоит заняться, — отрезал Дайрс, который раньше не очень одобрительно смотрел на тренировки девочки. И если уж даже он теперь поддерживает эти занятия…

Элайна скрестила руки на груди и постаралась как можно глубже утопиться в кресло, всем своим видом показывая, что больше не намерена участвовать в этом. В принципе, все уже высказали всё, что хотели. Дайрс вздохнул.

— Ладно, на всё это мы всё равно повлиять не можем. Будем принимать как есть. И пользоваться, раз уж всё это сыграло нам на руку. Теперь Лату будет чем заняться до вечера. Навести порядок до темноты они всё равно не сумеют, а дальнейшие наши действия будут зависеть от информации от наёмников. Сумеют они занять позицию сегодня ночью или нет… Если нет, придётся что-нибудь на завтра ещё придумать. — Дайрс глянул на Элайну. — Картен, как только будет голубь, сразу сообщи.

— Конечно. Но если наёмников ничего по пути не задержит, то они должны успеть подойти сегодня после полуночи…

— Завтра уже, — педантично уточнил граф Ряжский. — Если после полуночи, то уже завтра.

Дайрс покосился на него, покачал головой.

— Завтра, — согласился он. — Что ж, тогда до вечера. Ждём. — Глянул на Элайну. — И ничего не предпринимаем. Никакого колдовства.

— Очень смешно, — буркнула Элайна, которая никак не могла определиться, как ко всему произошедшему относиться.

— Не очень. — Поднялся Дайрс. — Я пойду сообщение в Лоргс писать. — Снова посмотрел на Элайну, хотел что-то сказать, но промолчал. Элайна махнула рукой. Мол все свободны. Сама осталась сидеть.

— Единый, — услышала Элайна бормотание Картена, когда тот проходил мимо, — я грешил на непослушного сына… Да он ангел божий… Бедный герцог…

Девочке захотелось заплакать, потом прижаться к боку отца, чтобы он пожалел её. Захлюпала носом. Отца не хватало. И эти гарлы тут ещё… Нашли колдунью… К тем рисункам она вообще никакого отношения не имеет. Это вообще, между прочим, Аргот придумал. Она только герб города сочинила.

Аргот! Захотелось кого-нибудь стукнуть. Элайна поглубже втиснулась в кресло. Если сейчас выйдет отсюда, точно на кого-нибудь кинется с кулаками… или со слезами… Она пока не решила, что ей больше хочется: поплакать или подраться.

Потом достала платок, вытерла глаза и высморкалась. Захотелось к отцу… Так и сидела где-то минут двадцать. Может и дольше сидела бы, если бы не стук в дверь. Девочка торопливо протерла глаза.

— Да. Войдите.

В комнату заглянул Стургон Гарлен.

— Мне сказали, что вы здесь, леди.

— Строж?

— Он самый.

— И что он хотел от меня?

— Сказал, что вам нужно отвлечься. Вы готовы позаниматься?

— Позаниматься? — Элайна задумалась. Резко поднялась. — А почему бы и нет? Мне переодеться?

— Нет, вполне сгодится то, что на вас. Идёмте.

К удивлению Элайны, повел он её не на полигон, а прошел по коридору, спустился куда-то в подвал, а потом ещё дальше, освещая дорогу факелом. Судя по тому, что гвардейцы, что их сопровождали, ничуть этому маршруту не удивились, они прекрасно знали, куда идут.

Вот снова поднялись по лестнице и оказались в каком-то закрытом саду, войти в который можно только через здание. Элайна даже не догадывалась, что тут такое место есть. В центре колодец, вокруг пожухлые цветы. Когда-то за этим местом явно ухаживали, но сейчас оно пришло в полнейшее запустение. Вокруг стены домов, причем в эту сторону не выходит ни одного окна, почти идеальный круг диаметром метров тридцать. И только один вход, как раз тот, через который они вошли. В той вон стороне, солнечной, когда-то явно росли деревья, а сейчас остались одни пеньки. Девочка заглянула в колодец. Хм… Вода на месте. Воду отсюда явно использовали для полива.

— Откуда тут это?

— Насколько я понял, когда просил подобрать незаметное место для наших тренировок, здесь был сад, который разбила какая-то знатная дама, что жила в этом замке. Лет сорок назад, кажется.

— И она добиралась сюда через подвал? — изумилась девочка.

— Нет, через первый этаж по анфиладе, но позже его перестроили и анфиладу разбили на комнаты, теперь там нет сквозного прохода. Этот путь остался единственным.

— Круто. — Элайна обошла по кругу. Притопнула ногами, проверяя, какая тут земля. — А чем вас не устроил полигон?

— Много зрителей, — сообщил Стургон. — Там мы по-прежнему будем тренироваться с вашей шпагой. А вот здесь я вас буду учить совсем другому. Не благородному искусству боя на мечах, а умению неблагородно остаться в живых. Всегда считал, что благороден тот, кто остался в живых.

— А-а-а… Типа хорошо смеется тот, кто пырнет врага первым.

— Правильная мысль, ваша светлость.

— Гм… Господин Стургон, а давайте начистоту? Обещаю, что от меня информация никуда не уйдёт. Кто вы?

Стургон остро глянул на девочку.

— Вы же догадались, что я не благородный?

— Не трудно было. Хотя воспитание есть. Чувствуется.

— Я бастард, ваша светлость. Знаете, что это такое?

Элайна даже обиделась.

— Я хоть и выросла в замке, как говорят, с золотой ложкой, но от жизни не оторвана. Прекрасно знаю, что детей аист приносит. И если он путает и приносит детей не тем родителям, то дети становятся бастардами.

Стургон сначала замер, уставившись на совершенно серьезную девочку. Потом заметил смешинки в глазах и расхохотался.

— Ваша светлость, вы чудо. Не знаю уж, почему все считают вас невыносимой.

— Меня легко носить, я легкая. Но я все же не понимаю…

— А что тут понимать? Отцу я не нужен оказался, рос скорее как слуга у своего братца… Прислуживал ему. Потом стал постарше, надоело всё, и сбежал. Бегал, воевал, пока