Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт

— Очень плохо, — пробормотала Мало. — Они ненавидят Империю и еще больше возненавидели бы нас, приехавших без приглашения, особенно если бы их король только что умер от яда, и они бы решили, что его убил имперский чиновник.

— Именно так. Я уберегла нас от одной ошибки, но избежать других будет сложнее. Я мало что знаю о дворе и переговорах Кардаса. И задача, стоящая перед нами, непростая, поскольку мы должны выяснить, почему Пиктис принял безумное решение убить короля! Он просто хотел поставить Империю в компрометирующее положение? Если так, то есть гораздо более простые способы добиться этого!

— А я? — тупо спросила Мало. — Зачем вы потащили стража на это политическое собрание?

— Потому что было бы весьма полезно иметь не только человека, свободно владеющего пифийским языком, — отрезала Ана, — но и человека, обладающего ушами, способными слышать каждое произнесенное шепотом слово в комнате! Не говоря уже о носе, способном учуять любой запах! Ибо помните, дети, мы ищем не только любые признаки присутствия Пиктиса и его заговоров, но особенно любые признаки того, где Пиктис мог хранить шесть ящиков с реактивами, необходимыми ему для атаки на костный мозг!

— Вы, что, думаете, мы найдем их в задней комнате королевского большого зала? — спросила Мало.

— Понятия не имею, — сказала Ана. — Я только знаю, что Пиктис должен быть там, и поэтому мы должны обыскать все, что в наших силах.

Я прочистил горло.

— И мы также должны освободить Кардаса и остальных членов делегации Казначейства — верно, мэм?

Ана какое-то время молчала.

— О, верно… Да. Да, и это тоже, я полагаю. Я бы сэкономила кучу бумажной работы, если бы мы сохранили им жизнь.

Я вздохнул и снова отвернулся к окну.

ЭКИПАЖ СНОВА И СНОВА поворачивал между деревьями, следуя за тремя всадниками из Ярроу. Наконец на вершинах холмов появилось зрелище, похожее на кристалл, застывший на стене темной пещеры. Затем мы выехали из леса, и я увидел его отчетливо.

Высокий город Ярроу, построенный из камня, торжественный и блистательный. Казалось, мы приближались не к какому-то региональному центру власти, а к царству духов из старых сказок, которое появлялось в седьмую ночь седьмого месяца всего на семь минут. Мы грохотали дальше, пока я не заметил ворота и стены, блеск железных доспехов, стальных шлемов и сверкающих кольчуг.

Солдаты. Дюжины солдат. Возможно, сотни, и все они ждали нас на вершине крепостной стены. Я описывал это Ане, пока мы ехали.

— Помните, дети, — тихо сказала она. — Помните нашу историю! Никто не должен знать о нашем предупреждении от принца. Мы здесь невежественные гости, ошеломленные и удивленные этой новостью, и нам ничего не известно об обстоятельствах в Верхнем городе.

— Прачина да Сахира, — пробормотала Мало.

— Что? — спросил я.

— На нашем языке это называется не «Высокий город», — сказала Мало, — а Прачина да Сахира.

— Что это значит? — спросил я.

Она отвернулась к окну, чтобы я не мог разглядеть выражение ее лица. «Город древних», — сказала она.

Мы подъехали ближе, ворота открылись, и я ахнул.

ГЛАВА 33

| | |

НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ апоты Империи научили ветви, корни и лозы создавать практически любые сооружения, какие только можно себе представить. Например, дом из фретвайна можно было посадить и придать ему форму за неделю или две, а большое здание — возможно, за месяц. Другие инновации также упростили создание более сложных зданий: каменные деревья обрастали досками из неестественно плотной, прочной древесины, их стволы отслаивались от тяжелых шиферных плит, как ящерица от чешуи; стены из мха можно было вырастить так, чтобы они обволакивали фасад практически любого здания, создавая мягкую оболочку для эффективной изоляции; и так далее, и тому подобное.

Хотя это делало жилищное строительство достаточно простым, это также означало, что искусство каменной кладки быстро стало достоянием богатых и могущественных, поскольку, хотя ресурсов в Империи было предостаточно, рабочая сила всегда была дорогой. Только джентри могли позволить себе нанимать бригады для перевозки огромных каменных блоков по полям и холмам, а затем сооружать сложные механизмы, необходимые для установки каждого высеченного куска на место — доказательства богатства и могущества, выставляющие наружу самые кости земли.

Возможно, именно поэтому я поначалу испытал такой трепет при виде Верхнего города. Потому что вокруг меня были высокие башни из сияющего белого камня, жемчужные и радужные в лучах послеполуденного солнца. Ворота, стены и мосты тоже были сделаны из камня, и почти на каждом из них были вырезаны человеческие лица, или величественные фигуры со щитами и мечами, или великие сражения между огромными силами. На одном участке стены, казалось, было не менее двух тысяч фигур; все они нападали друг на друга высоко поднятыми клинками, и каждый высекший их удар резца восхитительно акцентировал формы. Я никогда не видел такого удивительного зрелища.

Я попытался описать это Ане, но она, казалось, была гораздо менее впечатлена.

— О, да, — кисло сказала она. — Интересно, кто это построил.

Я спросил себя, что она имеет в виду, и посмотрел на Мало, ожидая объяснений, но ее лицо ничего мне не сказало.

Стражники Высокого города были не менее впечатляющими. За исключением Легиона, имперские офицеры обычно выглядели как бюрократы или клерки и часто ходили безоружными или с одним лишь кинжалом или коротким мечом. Однако стражники, сопровождавшие нашу карету к королевскому замку, были в стальных шлемах с лицевыми щитками с замысловатым рисунком, сверкающих наплечниках и толстых кольчугах. Они были похожи на воинов из мифа: их клинки были широкими и толстыми, а доспехи позвякивали, когда они вышагивали с важным видом.

Затем наш экипаж свернул за угол, и я увидел впереди королевский дворец. Если башни поразили меня, то дворец сделал их похожими на детские игрушки: огромный и роскошный, он располагался в центре города, его широкий, наклонный фасад, чем-то похожий на акулий зуб, смотрел на юго-запад. Его стены были испещрены маленькими навесами с полками, внутри которых располагались тотемы, сделанные из камня или дерева — они изображали суровые бородатые лица с обручем на лбу. Перед каждым тотемом в луже воды плавала зажженная свеча, и их мерцающее свечение создавало иллюзию движения деревянных фигур, которые хмурились или гримасничали в тенях.

— Что это? — спросил я.

— Лица многих королей Ярроу, давно умерших, — пробормотала Мало. — Они наблюдают за всеми, кто входит сюда

Пока мы приближались, я смотрел в их пустые глаза. Поскольку я ничего не знал о своих