"Зарубежная фантастика 2024-4" Цикл "Люди льда". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Сандему Маргит

Он сказал это с нескрываемым злорадством.

Дверь, ведущая в неизвестную комнату, открылась с адским грохотом и скрежетом. Естественно, электрического освещения в комнате не было, но кое-что все равно было видно.

Комната была, как и предсказывал Натаниель, очень маленькой, с бревенчатыми стенами. Без окон. Кроме вделанных в стену бревенчатых нар в комнате не было никакой мебели. И на площади менее, чем в четыре квадратных метра, стояли плотно закупоренные кадки или бочки. Вдоль одной из стен стояли бутылки с иностранными этикетками.

На нарах сидел какой-то человек, всем своим видом пытавшийся внушить им, что его здесь нет.

Ленсман, не отличавшийся изысканностью чувств, без обиняков спросил:

— Директор Стин, если не ошибаюсь?

У директора был такой вид, будто он съел лимон.

Уполномоченный по криминальным делам Рикард Бринк стал осматривать бочки. Вид у него был сердитый и одновременно веселый.

— Что в этих бочках? — спросил ленсман. — Можем мы открыть и посмотреть?

— Нет! — помимо своей воли выкрикнул директор Стин.

— Что же это такое происходит на химической фабрике Николайсена? — бархатным голосом спросил ленсман. — Уж не служит ли это тесное помещение складом для самогона, который разливается здесь в бутылки с оригинальными этикетками?

— Откуда мне знать? — агрессивно защищался Стин. — Понятия не имею, чем он тут занимается.

— Нет, так дело не пойдет, — сказал ленсман, сделав нетерпеливое движение рукой. — Мы не мальчишки, да и вы тоже не мальчик. Вскройте-ка эту посудину, Бринк!

Рикард так и сделал. Все почувствовали ни с чем не сравнимый аромат самогона. Это был самогон высшего качества, но все же самогон.

— Если я не ошибаюсь, прошлой ночью Эллен слышала грохот этих бочек, — сказал он. — Помнишь, тебе показалось во сне, что ты слышишь глухие удары по гаражным воротам в доме твоего отца?

— Да, мне это приснилось, — сказала Эллен. — Это так. А в это время они затаскивали сюда бочки.

— Да, они не знали, что ты живешь здесь, в этом доме. Они узнали об этом только через день и всполошились, не так ли?

— Да. Во всяком случае, Николайсен.

Эллен не нравилось поведение Натаниеля. Все это время он стоял совершенно неподвижно, словно окаменев, только голова его медленно поворачивалась из стороны в сторону, а ноздри раздувались. Желтые глаза искали что-то и не находили…

— Да, я думаю, это грохотали именно бочки, — сказал Рикард. — А сегодня ночью вы думали убрать их отсюда, не так ли, Стин? Потому что Эллен нарушила ваше спокойствие.

Надувшись и не глядя ни на кого, Стин в сердцах воскликнул:

— Эта глупейшая фру Синклер! Я не давал никаких распоряжений относительно реставрации этой части дома! Она сделала это по собственной инициативе. Мы были просто в шоке, когда приехали сюда вчера или позавчера, я уж точно не помню. Поэтому мы решили попугать немного девушку, и это нам удалось. Мы не могли предположить, что она отправиться прямиком к ленсману!

«Значит, это были они! Слава Богу», — с облегчением подумала Эллен.

— Я не знал, что вы интересуетесь химической фабрикой Николайсена, — сказал ленсман.

— Он — мой представитель, а я — владелец, — невнятно пробормотал Стин. — Когда ему пришлось продать гостиницу, я вынужден был купить ее.

— Так что вы намеревались и впредь использовать под склад спиртного это помещение, к которому никто не смеет приблизиться. Но двое женщин нарушили ваши планы.

Стин только фыркнул. Потом сердито посмотрел на Эллен.

— Ты, наверное, ждала любовника, раз повесила на окно простыню? Такого я не потерплю от моих служащих!

— У вас нет больше никаких служащих, — деловито напомнил ему ленсман.

Николайсен же принялся категорически отрицать то, что его фабрика производит спирт. «Приходите и посмотрите сами», — сказал он.

— В таком случае, это ворованный спирт, — сказал Рикард. — Одно из двух.

Ленсман увел обоих арестованных в свою контору, пообещав вернуться как можно скорее.

— Слава Богу, — с облегчением произнесла Эллен. — Значит, это они напугали меня вчера ночью. Как я рада, что это так! Но как это у них здорово получилось! Какие выдумщики! Только я забыла спросить, кто из них это был.

— Зато теперь ты лишишься своей работы, — усмехнулся Рикард.

— Думаешь, я буду очень жалеть об этом? Мне никогда не хотелось работать дежурной в гостинице, это я знаю точно. Это слишком нудная работа для такого беспечного создания, как я. Я буду рада уехать отсюда…

Она вдруг замолчала.

Став на колени, Натаниель приподнял край серо-зеленого брезента, лежащего под нарами. Угрожающая медлительность его движений вмиг убила в Эллен радость, связанную с предстоящим отъездом.

— Что ты там нашел? — спросил Рикард.

Натаниель не ответил. Подняв взгляд с лежавшего под брезентом продолговатого свертка, он снова накрыл его брезентом и посмотрел на Эллен.

— Не желаешь ли выйти на минутку? — спросил он.

Эллен похолодела. В глазах его было мрачное, опасное пламя. Он нашел то, что искал.

Она послушно пошла в свою комнату и села на кровать, дрожа всем телом.

Прикрывая брезентом продолговатый предмет, Натаниель не очень спешил, и она краем глаза заметила, что там лежало. Что-то пыльное, тряпичное, ворсистое. Когда Натаниель вошел в ее комнату и стал возле нее, она все еще дрожала. Увидев поблизости от себя его руку, она схватила ее, словно утопающий, и наклонила к ней голову. Она заметила, что он смотрит на нее с нежностью.

— Значит, все-таки, здесь имело место убийство, — прошептала она. — Но кто это? Кого убили эти негодяи?

— Никого.

— Но… — она вопросительно уставилась на него. Лицо его было таким добрым, таким усталым. Другой своей рукой он погладил ее по волосам.

— Кто… кто это был?

Ей показалось, что он с трудом выдавливает из себя ответ.

— Дворянин.

Река сверкала в первых, неярких лучах солнца. Сидя на камне, Эллен смотрела на Натаниеля, лежавшего на животе и опустившего ладони в ледяную воду. Она все еще не могла отделаться от пережитого ею шока; прошло всего несколько минут с тех пор, как они покинули гостиницу. Решительно встряхнув сидевшую на краю постели Эллен, он без лишних слов повел ее на берег реки.

Стояла предрассветная тишина.

— Тебе нравится река, — тихо сказала она. Он поднялся и сел возле нее. Капли воды блестели на его руках.

— Солнце… день… свет и жизнь, — печально произнес он. — Я люблю все это. Вода играет на камнях. В ней отражаются летящие по небу облака. Солнечный свет пронизывает воду до самого дна. Животные, деревья, дети — все это жизнь! Но это не мой мир.

Некоторое время они сидели молча, чувствуя, как хорошо они понимают друг друга. Эллен настолько хорошо понимала его, что когда глаза его потемнели от постоянно преследуемой его боли, в ее глазах появился смех, она наклонилась и, зачерпнув пригоршню воды, обрызгала его лицо каскадом кристаллических чистых брызг.

На миг у него перехватило дух, но он тут же рассмеялся, тоже зачерпнул воды и вылил ей за шиворот.

— Не надо! Не надо! — со смехом кричала она. — У меня там только ночная рубашка!

— Мне это хорошо известно, — усмехнулся он и быстро убрал руку, с которой стекала на землю вода.

— Ка-а-ак? — в шоке произнесла она. — Ты способен видеть через…

— У меня нет в этом нужды. Ты думаешь, что это такое?

С этими словами он потянул осторожно за край ночной рубашки, торчавший из-под свитера.

— Ладно, ладно, — пробормотала она, заправляя рубашку обратно. — Дело в том, что у меня не было возможности переодеться. И давно у меня торчит из-под свитера этот край?

— Думаю, со вчерашнего вечера, — ответил он. — Это просто очаровательно!

— Почему же ты ничего не сказал мне? — с упреком спросила она.

Он засмеялся. Он становился таким красивым, когда смеялся. Казалось, страна теней, по которой он странствовал, больше не мучает его.

— Успокойся, — ответил он. — Я заметил торчащую из-под свитера ночную рубашку всего полчаса назад, когда ты сидела на кровати. И тогда у меня не было настроения говорить об одежде.