Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
ГЛАВА 29
| | |
— РАССКАЖИТЕ МНЕ ОБ этом Сунусе Пиктисе, — потребовала Ана. — Ничего не утаивайте! Чем больше я буду знать, тем быстрее мы сможем отреагировать.
— Я мало что могу рассказать! — вздохнула Теленаи. — Он был одним из многих авгуров. Единственной важной вещью в нем для меня была его смерть — он погиб во время катастрофы на Саване, по крайней мере, мы так думали.
— Неправильное обращение с кровью, — тихо сказал Грелин. — Два других авгура тоже погибли. Но все вокруг так… покорежило, что ни одно тело не удалось найти.
— Я полагаю, никто из вас не был свидетелем этой катастрофы, — едко сказала Ана, — иначе вы оба были бы мертвы?
— Это правда, — пробормотала Теленаи.
Ана скрестила руки на груди.
— Хм! Мне нужны все записи об этом Сунусе и об этой катастрофе. Ничего не упускать, ничего! Есть время для секретности, и оно не сейчас.
— Я сделаю, — сказала Теленаи. — Вы получите их через несколько часов.
— Хорошо, — сказала Ана. — Но можете ли вы мне сейчас чем-нибудь помочь? Что представляют собой эти авгуры? Чего они желают? Этот человек для нас полная загадка. Наверняка вы сможете помочь мне описать их природу!
— То, о чем вы просите, трудно обеспечить, — съежившись, сказала Теленаи.
— Черт возьми, почему? — спросила Ана.
Грелин сглотнул и сказал:
— Авгуры не могут общаться как обычные люди. Ужасно трудно узнать кого-либо из них близко, когда они находятся в таком состоянии.
Мало покосилась на него.
— А? Что это значит — они не общаются как обычные люди?
Я взглянул на Ану, которая к этому времени буквально дрожала от нетерпения.
— Или они вообще не разговаривают? — спросил я. — Вместо этого они стучат?
Глаза Грелина расширились от удивления. Затем он кивнул.
— Д-да. Значит, вы уже знаете. Конечно, знаете…
— Да! — рявкнула Ана. — Конечно!
Мало растерянно оглянулась на нас.
— Что это? Что, черт возьми, вы имеете в виду, говоря, что они стучат?
Ана протянула руку двум апотам — Продолжайте.
Грелин снова сглотнул.
— Авгури… воздействует на разум настолько сильно, что нормальный разговор становится чрезвычайно трудным, особенно при передаче большого количества информации. Авгуры распознают малейшие интонации, выбор слов или колебания. Итак, на Саване… они не говорят вслух, а, скорее, стучат, используя очень старый код. Этот метод гораздо менее подвержен влиянию нюансов.
— Я очень редко бываю на Саване, — тихо сказала Теленаи. — Но, когда я приходила к авгурам, они… они сидели кружком, барабаня пальцами по маленьким дощечкам на шее. Казалось бы, в этом нет никакого смысла, только шум и постукивание, но потом… они брали свои зола-перья и все вместе рисовали диаграммы, цифры и расчеты, такие блестящие и точные, что у тебя захватывало дух.
— Так вот кем был этот Пиктис, — сказала Ана. — Одним из этих молчаливых, мечтательных барабанщиков.
Теленаи кивнула:
— Да.
— Как долго продлится действие этой авгури?
— Приличная доза может помочь им продержаться до трех-четырех месяцев, — сказал Грелин. — Мы периодически повышаем и понижаем дозы в течение года, чтобы избежать чрезмерного повреждения мозга.
— Но, поскольку Пиктис пропал без вести два года назад, — кисло сказала Ана, — я полагаю, с тех пор вы обнаружили пропажу некоторых доз?
Глаза Грелина округлились.
— О… Ну. Д-да. Мы заметили некоторые… небольшие расхождения в дозировках…
— Они были совсем незначительными, — испуганно сказала Теленаи. — Я думала, что это ошибки округления в дозировках, не более того.
Ана усмехнулась. «Я уверена, что они так выглядели… — Она с отвращением покачала головой. — А какие могут быть побочные эффекты, если кто-то будет принимать авгури в течение пяти лет вместо обычных трех? Ведь Пиктис впервые побывал у Савана около пяти лет назад, верно? Как ему это удалось?»
Грелин поразмыслил над этим.
— Я бы предположил, что он поддерживает очень низкий уровень авгури. Не в полной мере, потому что делать это в дикой природе было бы крайне изнурительно. Слишком много всего, что можно проанализировать и предсказать. И все же, несмотря на это… Я бы предположил, что Пиктис сейчас страдает от высокого уровня паранойи, неустойчивости и насилия. Он, вероятно, мало спит, мало ест и нестабильно реагирует на… ну, почти на любое человеческое взаимодействие.
Мрачное молчание.
— Тогда этот гавнюк просто сумасшедший, — сказала Мало.
— Это одно из выражений, — признала Теленаи. — Но даже если он будет поддерживать свою авгури на низком уровне, в конце концов она одолеет его — верно, Грелин?
— Да, — сказал Грелин. — Последствия должны стать необратимыми в течение… ну, нескольких месяцев. Возможно, одного года. Не больше.
— Так, может, мы просто подождем, пока он успокоится? — сказала Мало.
Ана мрачно усмехнулась:
— О, я сомневаюсь в этом. Поскольку мы должны предположить, что Пиктис, будучи гением, тоже это знает! Он осознает, что его время на исходе. Таким образом, это делает его более опасным — и, значит, мы должны действовать еще быстрее.
— ИТАК, — ВЗДОХНУЛА АНА. — Мы почти ничего не знаем об этом человеке, кроме того, что он гениален, безумен, должен был умереть и становится все опаснее с каждым днем. Мы даже не знаем, почему он… — Затем она замерла. — Хм. Банк, да… Прежде, чем мы двинемся дальше, я полагаю, нам следует вернуться к самому началу, да?
— Что вы имеете в виду? — спросила Теленаи.
— Ну, то самое преступление, которое привело нас всех сюда, — сказала Ана. — Убийство ради того, чтобы завладеть вещью, которая была в этом проклятом сейфе!
При этих словах выражения лиц Грелина и Теленаи снова изменились: сначала они выглядели удивленными, как будто поняли, что забыли об этом, а затем, в унисон, на них появилось выражение полного опустошения.
— Украденный предмет, очевидно, не был инструкцией к заживляющей прививке, — продолжила Ана, не обращая внимания на изменение выражения их лиц. — Но теперь я обеспокоена… потому что знаю, что это не был какой-то компонент или реагент,
