Художница проклятий - Ривет Джордан

– Э-э, да ничего, – сказала Брайер. – Не плачь. Хм, наверное, я смогу сделать кое-что, что поможет ей уснуть, но мне нужно, чтобы ты доверилась мне.

Брайер никогда бы не рискнула использовать сонный камень на трехдневном ребенке, однако она могла бы нарисовать более слабое и мягкое проклятие на детских одеялах.

– Я… я не думаю, что это причинит ей вред.

– Я тебя даже не знаю! – Мэй прижала малышку к груди, свернувшись вокруг нее, как будто хотела вернуть ребенка обратно в свое тело ради безопасности. Девушка, казалось, очень быстро переключалась со страха на инстинктивный, защитный гнев.

– Меня послал Арчер, – сказала Брайер.

– Я не знаю никаких Арчеров.

– Сын лорда Ларка. Младший. Хороший.

– Айван? – спросила Мэй. – Айван здесь?

– Он снаружи, занят отвлекающим маневром, – сказала Брайер. – Я прибыла сюда с ним и женщиной по имени Джемма, его… наставницей.

– Я помню, что он всегда с теплотой отзывался о Джемме, – Мэй все еще не была убеждена в правдивости слов Брайер. – Откуда мне знать, что это действительно он?

– У него светлые волосы, темные брови и самые пронзительные синие глаза, которые ты когда-либо видела, – нетерпеливо выпалила Брайер. – Он храбрый и добрый, ужасно танцует и отлично стреляет из лука.

Глаза Мэй недоверчиво сузились.

– Наверное, я лучше подожду его здесь.

– Он умный, высокий и готов на все ради своих друзей, – тон Брайер стал более жестким. – Он готов на все ради тебя, Мэй, и у нас правда нет времени на болтовню.

Мэй закусила губу.

– Я не знаю, насколько далеко смогу уйти.

– Нам нужно лишь выбраться наружу, – Брайер не ожидала, что ей придется уговаривать Мэй на побег. Разве она не должна была быть ей благодарной, а не подозревать в чем-то? – Нас ждут лошади. Шериф – пес Арчера – сторожит их для нас.

– Шериф с вами? – внезапная улыбка осветила лицо Мэй. – Почему же ты сразу не сказала? Пошли!

Брайер удивленно моргнула, когда Мэй начала действовать. Сначала она укутала ребенка, потом себя, используя не испачканные кровью мундиры стражников, спящих за дверью камеры. Мэй была похожа на ртуть: такая изменчивая и непредсказуемая, но решительная, как только видела перед собой конкретную цель. Брайер помогла ей снимать с солдат мундиры, делая так, чтобы сонные камни оставались на местах. Скоро кто-то должен был прийти сюда, чтобы узнать, почему стражники не вернулись с ребенком.

– Нам нужно найти большой банкетный зал в восточном крыле, – сказала Брайер, когда они закончили укутывать ребенка. Джемма описала это место, которое прилегало к внешней стороне горы. Брайер надеялась использовать его, чтобы проложить оттуда ход и соединить его с начальной частью туннеля в надежде сэкономить немного времени. Она бы начала пробивать проход прямо из комнаты Мэй, если бы не была уверена, что у нее не закончатся краски на полпути. – Ты понимаешь, о чем я говорю? Восточное крыло?

– Мне не то чтобы разрешили изучить это место, – Мэй натянула поверх бледно-розового платья бордовый мундир охранника и спрятала под него свои золотистые кудри. – Они держали меня здесь взаперти с тех пор, как прибыли художники проклятий.

Брайер застыла.

– Художники проклятий?

– Это два очень страшных мага искусства, которые взяли на себя охрану крепости, оставив капитана без дела, – пояснила Мэй. – Раньше он позволял мне гулять, где мне заблагорассудится, при условии, что меня сопровождал стражник, но сейчас они положили этому конец.

Брайер сжала кисть в кулаке. Значит, ее родители все еще здесь. Она надеялась, что они уехали после наложения защитных магических чар. Почему же они остались? Охрана хода в отдаленную крепость была далеко не такой интересной, как работа, которую они предпочитали выполнять. Чем же их так привлекал Нэрроумар?

Брайер тряхнула головой. Об этом она побеспокоится позже.

– Будем надеяться, что художники проклятий еще какое-то время будут заняты, – она открыла баночку с голубой смальтой, чтобы уложить ребенка спать, но потом заколебалась, вздрогнув при мысли о том, что ей придется использовать свою опасную магию против такого крошечного, невинного существа. Однако у них было не так много вариантов. – Помнишь, я сказала, что могу помочь ей уснуть?

Мэй крепче прижала к себе ребенка, и ее подозрительность вернулась в мгновение ока.

– Да.

– И что Ар… Айван послал меня тебе на выручку и что он доверяет мне?

Мэй еще крепче обняла ребенка.

– Да…

Брайер подняла банку с краской и свою самую маленькую и тонкую кисть.

– Ты готова проверить, насколько оправданно это доверие?

Глава 27

Арчер, насколько это было возможно, задерживал отца и художников проклятий в главном коридоре крепости. Коридор, сделанный из природной горной расщелины, имел потрескавшиеся каменные стены, уходящие вверх к потолку, который оказался так высок, что его даже не было видно в свете факелов. Здесь пахло плесенью и кремом для чистки сапог, как Арчер и помнил.

В крепости было больше людей, чем Арчер когда-либо видел. Солдаты гарнизона Нэрроумара взволнованно галдели, ожидая нападения Эстебана, и их голоса эхом разносились по широкому коридору.

– Я слышал, он запел двадцать человек до смерти.

– А до меня дошли слухи об огненных стрелах.

– Вранье.

– Готов поклясться на своем левом колене, это чистая правда.

За последние сто лет стены Нэрроумара не видели такого оживления. Многие из мужчин, проходивших по коридорам, были новобранцами. Их униформа была почти такой же свежей, как и их лица.

– Как думаете, там еще есть колдуны, которые сидят в засаде? – спросил особенно молодой солдат, когда Арчер и остальные проходили мимо.

Пожилой мужчина рядом с ним хмыкнул.

– Я повидал много разных магов за свою жизнь. И вот что касается этих, которые…

– Тс-с! – поспешно замахал рукой молодой солдат. – Они здесь.

Художники проклятий не обращали внимания на подобную болтовню. Арчер, наоборот, прислушивался ко всему, надеясь выяснить, что случилось с его командой и был ли обнаружен проложенный Брайер туннель.

К несчастью, солдаты, как правило, замолкали, когда понимали, что чета художников проклятий находится рядом. Что же такого сделали Драйдены, чтобы так быстро заставить людей бояться и уважать себя?

Арчер не был уверен, что ему хочется знать ответ на этот вопрос.

Художники проклятий вообще не обращали внимания на солдат, и они едва слушали лорда Ларка, который пытался вовлечь их в светскую беседу. Донован и Сирша двигались в тандеме, гармонично дополняя друг друга. К тому же, они были весьма схожи внешне. Это сходство явно проявлялось в том, как они держали себя и как двигали руками, не говоря уже об одинаковом яростном пламени, которое пылало в их взглядах.

Арчер не мог себе представить, каково было Брайер расти с этими двумя. Их надменность и величественность испугала бы любого, тем более их собственного ребенка. Богатые и знатные люди обычно боялись потерять свою власть, однако художники проклятий были абсолютно уверены в том, что им это не грозит. Ничто не могло лишить их способности внушать страх другим, и они это знали.

Полдюжины солдат, маршировавших по коридору, расступились, освобождая им путь. Арчер поискал среди них знакомые лица и не нашел ни одного. Зачем отцу было набирать столько военных? Оборона Нэрроумара не требовала такого большого количества солдат. Неужели Ларк задумал что-то еще, кроме похищения ребенка Мэй?

– Как долго вы собираетесь здесь пробыть? – спросил Арчер у отца.

– Тебя это не касается, – отрезал лорд Ларк.

– Разве? Я начинаю думать, что вы готовитесь к осаде.

Губы Ларка сжались, и Арчер подумал, не попал ли он в яблочко своим предположением.

– Вы же не думаете, что Барден сможет добраться до ущелья без вашего…

– Позже, – Ларк остановился у двери, ведущей в его покои, и пробормотал: – Мне нужно выпить.