Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс
Эти техники как нельзя удачно подходили именно для вампира — действовать скрытно и так, чтобы тебя не запомнили. Правда было одно но…
Разумеется, технические средства продолжали фиксировать моё присутствие, как и те люди, на кого я не влиял из-за расстояния или из-за того, что просто не видел их. Но это не имело значения — я ведь шёл к мелкому чиновнику, а не к президенту. Их не охраняют армией. Пройти мимо патруля или даже вооружённого вахтёра оказалось несложно — а патрулей в городе было много и действовали достаточно строгие ограничения по свободному передвижению.
Город был не просто под контролем — он задыхался.
Блокпосты, редкие уличные проверки, дроны в небе. И всё равно в этом порядке чувствовалась паника. Как будто власти пытались замести следы своего бессилия, но они всё равно просачивались сквозь трещины — в взглядах, в пустых остановках, в напряжённых лицах прохожих.
Мир жил — но это было больше похоже на коматозное существование.
И вот — наша цель. Мужчина, стоящий в дверях собственной квартиры, смотрит на нас с Эллой непонимающим взглядом. Он явно не может вспомнить, откуда нас знает. Но его эмоции говорят об обратном — он чувствует, что мы ему близки. Что-то в нас отзывается в нём как родное.
Разум, однако, сопротивляется. Он не принимает эти эмоции, ощущая, что они — навязанные. Слишком яркие. Слишком чужие.
В отличие от привычных навыков, аспект Разума не требовал жестов или затрат энергии и не проявлялся визуально. Он просто… был. Жил во мне. И когда я позволял ему действовать без ограничений, происходило нечто особенное — я ощущал себя не просто разумным, а доминирующим видом.
Вершиной пищевой цепочки, которой не нужны клыки, когти и броня. Только мысль. Только Воля.
И чем больше я пользовался им, тем тоньше становилась грань между мной и теми, на кого я воздействовал. Как будто между нами уже не было разницы и их мысли, совсем недавно путанные и непонятные, становились для меня как открытая книга. Прикосновение к чужому разуму, каким бы точечным оно не было, открывало мне полный доступ…
— Здравствуйте, — произнёс он, мужчина лет сорока, немного пухловатый, но в меру. Взгляд у него растерянный, голос вежливый. Он открыл нам дверь — массивную, дорогую, явно из числа тех, что не выламываются ногой. — Простите… Я не могу вспомнить. Мы ведь знакомы?
— Здравствуйте, Андрей, — я улыбнулся, будто приветствую старого друга. — Конечно, знакомы. Разве вы не помните?..
В этот момент я дал своему разуму волю — давлением проломил внезапное сопротивление. Чиновник инстинктивно пытался удержаться, но бессильно; и даже я, обладатель десятой части аспекта Разума, проламывал все его сопротивление, не ощущая никакого отпора. Элла подстраховала — прижала эмоции, заглушила страх и недоверие, с корнем подавив их.
Я не чувствовал сожаления. Только слабое отвращение — не к себе, нет. К нему. К этому существу, которое теперь дышало только по моей команде. Больше всего отталкивала лёгкость, с которой всё это произошло.
Одно касание мысли — и человек исчез. Осталась только оболочка, ждущая приказа.
Это… пугало. Потому что внутри где-то теплилось понимание: я могу привыкнуть. Могу начать делать это чаще. И тогда от меня не останется ничего, кроме этой власти.
— Простите, — улыбнулся чиновник. — Проходите, я как раз собирался обедать. Я вас ждал.
Мы вошли в уютную, достаточно просторную квартиру и молча проследовали за хозяином на кухню.
— Сейчас, сейчас… — начал суетиться мужчина, но я резко его остановил.
— Сядь.
Приказ ударил по его разуму, и он, не задумываясь, уже готов был опуститься прямо на пол — лишь бы быстрее выполнить команду. Но в последний момент с отчаянным движением всё же ухватился за стул и сел на него. В глазах — раболепие. Покорность. Безграничная готовность выполнить абсолютно любой мой приказ.
Скажи я ему сейчас, что его жена и дети должны умереть — он пойдёт и убьёт их. Без эмоций. Без вопросов. А потом убьёт себя, если я этого захочу.
Это была абсолютная власть. Не внушение, не манипуляция — именно власть.
Но и плата за неё соответствующая. После такого вмешательства его психика уже никогда не восстановится. Никакие психологи, тренинги, терапии — ничто не вернёт его обратно. Даже я не смогу.
А этот взгляд… липкий, униженный, зависимый. Он будто прилипал к коже. От него передёрнуло. Отвратительно.
Не таких методов я хотел бы придерживаться. Лучше бы я проломил ему череп молотом — в бою, честно, по правилам. Но таких, как он, в бой не отправляют. Таких прячут — в кабинетах, за паролями, за другими людьми. Их защищает не сила, а положение.
Вот и пришлось действовать по-другому.
Да и дракой тут ничего не решишь, когда задача — вытащить из человека информацию.
Быстро. Точно. Без шанса на ошибку.
Пытки? Такой себе вариант.
Угрозы и запугивания? Огромный риск, что оставшиеся после этого в живых нас просто сдадут.
Убийства невинных? Тоже отвратительное решение.
Всё это плохо. Всё оставляет след. На людях, на нас, на будущем.
Но аспект Разума позволял обойти всё это — решать задачу чисто и эффективно. Без боли. Без лишнего шума. Без дезинформации. Он не мог солгать. Не мог утаить. Даже попытаться.
Это и была единственная причина, по которой я выбрал именно этот метод. Не ради власти. Не ради эксперимента. А потому что не мог позволить себе ошибиться. Не в этот раз.
— Нам нужны те, кто отвечает за производство вакцины, — сказал я, не отводя взгляда от чиновника. — У тебя есть знакомые, родственники, друзья, кто может знать, как добраться до ответственных?
Мужчина задумался буквально на секунду, а затем начал говорить:
— Мне помогли получить вакцину. Дядя моей жены… он военный. Смог достать её вне очереди. Вы же понимаете, таким как я — мелким сошкам — она достаётся в последнюю очередь. Всё решают связи. И это моя единственная.
— Выкладывай всё, что знаешь про этого дядю. Где живёт, как связаться, чем дышит — всё до мелочей.
Рассказ оказался коротким. Мужчина не знал, чем именно занимается этот дядя, но точно помнил, где тот живёт — они не раз бывали у него в гостях. Адрес мы получили без проблем.
Но просто так ломиться в дом к военному — идея не из лучших. Нам нужно, чтобы он сам нас ждал. Спокойный. Без оружия в руках. Без мысли вызвать подкрепление.
