Эмуляция: Иллюзия Контроля - Егор Гориллс
Я перевёл взгляд на капитана и почувствовал, как напряжение в комнате сгущается. Он стоял спокойно, но от него исходила сила, скрытая, сдержанная. Мы словно играли в шахматы, только фигурой на доске был целый мир.
— И какой у тебя план? — наконец спросил я, разрывая тишину.
* * *
Выбраться из заражённой зоны оказалось так же просто, как и проникнуть в неё — нам никто не препятствовал. Как только я сообщил по рации об успешном завершении операции, грохот выстрелов и гул взрывов вдалеке начали стихать. Войска получили приказ на отступление и отходили организованно, оставляя позади серый дым и запах гари. Даже хаоситы, словно по невидимому сигналу, снова начали равномерно растекаться по заражённым кварталам, словно чернильные пятна по выцветшей карте. Мы же уходили быстрее всех, почти бегом.
Отряд мутантов капитана двигался рядом с нами — картина, которую сложно было воспринять как реальность. Их изломанные фигуры и застывшие, когда-то безумные взгляды теперь выглядели почти человеческими. Элла что-то сделала с ними — то ли подавила их ярость, то ли временно очистила разум. Их движения стали чёткими, почти синхронными, а в глазах появилось вполне осмысленное выражение. Некоторые даже переговаривались между собой — тихо, хриплыми голосами, словно вспоминали, каково это: быть людьми.
Случайно я подслушал один из таких разговоров. Двое мужчин спорили о том, кто они такие и как их зовут. Один казался уверенным в своём имени, но его голос выдавал сомнения — будто каждое слово звучало чужим. Имя, как оказалось, было первым, что забрал у них Хаос. Потом исчезли воспоминания о близких: семьи, друзья, родные лица. А за этим — всё остальное. Прошлое растворялось, как бумага в кислоте. Чем дольше человек был заражён, тем чище становился его разум — словно пустая болванка, на которой когда-то хранилась чья-то жизнь.
И всё же кое-что оставалось нетронутым. У всех — без исключения — жила в глубине сознания одна эмоция: ненависть. Она не требовала слов, не нуждалась в памяти, она горела в них так же ярко, как огонь в разрушенных кварталах позади нас.
Обработанные капитаном и Эллой бывшие хаоситы получили тот же атрибут, что и я. Он чётко отображался в их статусах, словно печать, и теперь каждому предстояло пройти тот же путь, по которому шёл я сам. Только им придётся научиться удерживать внутри себя ненависть и направлять её не на людей, а на тех тварей, что обосновались в заражённых зонах.
Страннее всего было то, что никто из них не видел в себе монстра. Несмотря на уродливые тела, вывернутые конечности и мертвенную бледность, они все считали себя обычными людьми — массовый когнитивный парадокс, с которым, похоже, им самим было проще мириться. Возможно, Элла что-то изменила в их сознании, искусственно встроив эту иллюзию нормальности. А может, это естественная защитная реакция психики — кто знает.
Я же ощущал их иначе. В каждом из них чувствовался кусочек меня самого, но искажённый, словно отражение в разбитом зеркале. Хаос, поселившийся в них, был слабее, его огонь горел бледнее и холоднее, хотя назвать это пламя — всего лишь условность. Это была энергия, темная и хищная, но подчинённая.
— Максим, что за херня там происходит? — взвился в рации знакомый голос. Егоров, как всегда, был на грани срыва, когда что-то выходило за рамки его понимания. — Почему ты ведёшь с собой толпу мутантов? Ты же сказал, что всё в порядке…
— Ты должен это видеть, — спокойно ответил я, перебивая его возмущение. — У нас есть шанс. Вариант излечить заражённых… но только тех, кто был инфицирован недавно.
На том конце повисла тишина, прерываемая лишь потрескиванием связи. Потом голос Егорова сорвался, выдав напряжение, которое он так старался скрыть:
— Это шутка, что ли?
— Нет, — сказал я холодно.
— Оставайся на точке. Я буду через два часа.
Рация щёлкнула и стихла. Ветер донёс с окраины города запах гари и тлена. Позади нас тянулись улицы-призраки, впереди — неизвестность. А рядом шли люди, которые когда-то были чудовищами. Или чудовища, которые отчаянно пытались быть людьми.
— Итак, — хмыкнул Кос, подходя ближе. — Мы теперь завели собственных хаоситов…
— Они же не собачки, — возразила Катя, рассматривая свои ногти. — А что насчет внешнего вида? Они такими и останутся теперь?
— Пластические хирурги в наше время творят чудеса, — пожал плечами Кос. — Может и тут справятся?
— Нет, — в разговор неожиданно вмешался капитан. — Уродство пройдет, как только пламя их Хаоса очистится от грязи и станет таким же ярким, как у Максима. Или хотя бы, как у меня.
— И как нам это сделать? — осторожно спросил Саша, глядя на свою изуродованную руку. Хоть он и не считал её отвратительной, подсознательно желал избавиться от неё, стереть следы заражения. — Как избавиться от этого?
Я глубоко вдохнул, понимая, к чему ведёт капитан:
— Разжигать в себе пламя ненависти, — сказал я, голос ровный, но тяжёлый от смысла слов. — Огонь должен гореть ярче Солнца. Главное — не сжечь всё вокруг.
Саша молча кивнул, а в его взгляде мелькнула смесь страха и решимости.
— Для этого нам и нужен ты, — подтвердил капитан, глядя прямо на меня.
Глава 16
— С этого дня мы начинаем отвоёвывать территории обратно, — вещал диктор в телеке. — Вакцина и новый способ возвращения зараженных к нормальной жизни показали себя эффективными на все сто процентов и у человечества появился шанс выиграть в этой битве. Но для борьбы нам нужен каждый из вас. Если тебе больше восемнадцати, и ты способен держать в руках оружие — страна ждет тебя. Весь мир ждет тебя…
— Иди в жопу! — воскликнул Кос и переключил канал. Но это не спасло — по другому каналу вещали тоже самое, только диктор сменился. — Да вы достали!
Он вырубил телевизор и отбросил пульт в сторону.
— Ну и чего ты психуешь? — удивилась Катя, поглаживая спящего у неё на животе хомяка, который стал уже просто гигантским и не помещался на ладони. — Шушу вон разбудил.
— А то Шуша сильно устал от жизни своей и поспать ему некогда… — пробормотал Кос и начал расхаживать по комнате туда-сюда.
Вся команда была в сборе и сегодня у нас был законный выходной, который мы проводили лежа на кроватях в полупустой комнате казармы, которую выделили только для нашей группы. Я посматривал за ребятами одним глазом, то проваливаясь в
