Возвращение Безумного Бога 15 - Кирилл Геннадьевич Теслёнок

Где-то впереди меня ждали ответы.

Почему-то у меня было странное ощущение, что они мне не понравятся.

* * *

Перчинка стояла у окна своей комнаты, глядя на ночной особняк.

План работал. Идеально. Все нити были в её руках. Отец не распознал, что Светлана находится под влиянием.

Оставалось только…

Стук в дверь.

Тихий. Настойчивый.

— Перчинка? — голос Сахаринки, — Можно войти?

Перчинка обернулась. Расслабила лицо, убрав с него все эмоции.

— Конечно. Входи.

Дверь открылась.

Сахаринка вошла. Выглядела она взволнованной, но решительной. В её больших янтарных глазах читалось беспокойство.

— Перч, — начала она, закрывая за собой дверь, — Нам нужно поговорить. Серьёзно.

Перчинка кивнула. Села в кресло. Изобразила лёгкое любопытство.

— Я слушаю.

Сахаринка прошлась по комнате. Остановилась. Развернулась.

— Светлана поймала чей-то беспилотник. Он следил за нами во время боя, — Она посмотрела прямо на Перчинку, — За папой. За Чёрным Солнцем.

Перчинка не дрогнула. Спокойно кивнула.

— Знаю. Видела отчёт.

Сахаринка моргнула.

— Откуда?

— У меня тоже есть системы наблюдения, — Перчинка пожала плечами, — Я отвечаю за безопасность особняка, помнишь? Слежу за угрозами. В том числе за теми, кто следит за нами.

Логично. Разумно. Убедительно.

Но Сахаринка не расслабилась.

— Перч… — она сделала шаг вперёд, — Скажи честно. Это был твой беспилотник?

Тишина.

Долгая. Тяжёлая.

Сахаринка все же… несмотря на некоторую наивность… была куда сообразительнее, чем могло показаться на первый взгляд.

Перчинка медленно поднялась с кресла. Подошла к окну. Спиной к сестре.

— Сахарок, — тихо сказала она, — Ты подозреваешь меня?

— Я… — Сахаринка запнулась, — Светлана сказала, что Соколовы подозревают…

— Меня, — закончила за неё Перчинка. Развернулась. На её лице читалась боль, — Подозревают меня в предательстве. В работе против союзников. В том, что я подставляю собственную семью.

Её голос дрогнул на последних словах.

— И ты… ты тоже в это веришь?

— Нет! — Сахаринка шагнула вперёд, — Нет, конечно нет! Я просто… я должна была спросить. Убедиться. Понимаешь?

Перчинка отвернулась. Обняла себя за плечи. Изобразила дрожь.

— Я всю жизнь защищаю нашу семью, — тихо сказала она, — Всю жизнь. Делаю грязную работу, которую никто не хочет делать. Слежу. Контролирую. Общаюсь с бандитами из Диких Земель. Устраняю угрозы до того, как они станут проблемой.

Она развернулась. В глазах блестели слёзы. Настоящие — она давно научилась вызывать их по команде.

— Папа — идеалист. Он верит в честность, справедливость, благородство. А я… я та, кто следит, чтобы ему в спину не вонзили нож. Чтобы его доброта не стала его слабостью.

Сахаринка молчала. Слушала.

— И теперь меня обвиняют в предательстве, — голос Перчинки сорвался, — Меня. Ту, кто жертвует своей репутацией, своей чистотой, своим покоем — ради семьи.

Она закрыла лицо руками.

— А самое страшное… что даже ты, моя сестра, должна была прийти и спросить. Потому что даже ты сомневаешься.

— Перч, нет! — Сахаринка бросилась к ней. Обняла. Крепко, — Я не сомневаюсь! Я просто… я должна была услышать от тебя! Понимаешь? Не от Светланы, не от Соколовых — от тебя!

Перчинка позволила себя обнять. Уткнулась лицом в плечо Сахаринки.

— Прости, — прошептала она, — Я просто… устала. Так устала от всего этого. От недоверия. От подозрений.

— Я знаю, — Сахаринка погладила её по спине, — Знаю, сестрёнка. Всё будет хорошо. Мы всё объясним. Докажем, что они ошибаются.

Перчинка отстранилась. Вытерла слёзы.

— Хочешь доказательств? — спросила она, — Хорошо. Я покажу тебе всё.

Глава 23

Хранилище

Перчинка подошла к столу. Достала планшет. Несколько движений пальцами — и экран загорелся голограммами.

— Вот, — сказала она, — Все мои системы наблюдения. Все логи. Все записи за последние три месяца.

Сахаринка подошла ближе. Смотрела на данные.

— Видишь? — Перчинка указала на временные метки, — В момент, когда тот беспилотник следил за вами, все мои дроны были здесь. В периметре особняка. Ни один не отлучался.

Она переключила экран.

— А это — записи с камер безопасности. Видишь меня? Я весь день была в особняке. Координировала защиту. Не выходила. Не управляла никакими удалёнными системами.

Алиби. Железобетонное. Подделанное, конечно, но Сахаринка не специалист. Она не заметит несоответствий в метаданных.

Сахаринка изучала данные. Хмурилась. Потом медленно кивнула.

— Я… прости, Перч. Я должна была знать. Должна была верить сразу.

Перчинка мягко улыбнулась. Обняла сестру.

— Ничего. Ты просто хотела убедиться. Это правильно, — Она отстранилась, — Покажешь это Светлане? Соколовым? Пусть сами проверят. Пусть убедятся. Хоть одно, хоть маленькое, но доказательство моей невиновности…

— Покажу, — твёрдо сказала Сахаринка, — Обязательно покажу. И они поймут, что ошибались.

Она снова обняла Перчинку.

— Спасибо, что не обиделась. Что поняла.

— Мы же сёстры, — прошептала Перчинка, — Семья. Всегда будем вместе.

Сахаринка ушла через несколько минут. Успокоенная. Убеждённая. Готовая защищать сестру перед всеми.

Дверь закрылась.

Перчинка стояла посреди комнаты. Её лицо медленно менялось. Слёзы высохли. Боль исчезла. Осталась только холодная маска.

Она подошла к планшету. Одним движением удалила все поддельные логи. Они были нужны только для этого разговора.

«Слишком просто», — подумала она.

Сахаринка поверила. Как и всегда верила.

Потому что хотела верить. Потому что не могла представить, что сестра способна на предательство.

Перчинка села в кресло. Откинулась назад.

Всё шло по плану. Сахаринка станет её защитницей. Покажет «доказательства» остальным. Они тоже поверят. Или хотя бы усомнятся в обвинениях.

А там…

Нет, стоп.

Не время расслабляться.

Перчинка поднялась. Её движения были плавными и тихими. Планшет погасила и положила его на стол.

Она чувствовала, как внутри нее нарастает беспокойство, похожее на тихий, назойливый зуд. Отец был слаб. Девушки измотаны. А в самом сердце их дома, в подвале, теперь дремал зверь. Зверь, которого она должна была изучить. Понять. Оценить угрозу. И, возможно, найти способ использовать.

Она покинула свою комнату и направилась к лифту, который вел на нижние уровни. Самые нижние уровни подземелья, которые выкопали ее сестры.

Жилые этажи особняка сменились стерильными коридорами лабораторий. А затем — воском и сталью подвальных секторов царства мирмеций. Воздух здесь был другим. Прохладным, с легким запахом озона и металла. Она спустилась на самый нижний уровень — туда, где отец приказал оборудовать временное хранилище.

Две огромные мирмеции-солдата преградили ей путь у массивной бронированной двери. Их хитиновые доспехи были черными, без единого блика, а в четырех руках каждая сжимала энергетические лезвия. Они стояли неподвижно, как гигантские трехметровые статуи.

— Сестра, — произнесла одна из них, ее голос был ровным и лишенным эмоций, — Дальше проход закрыт. Приказ отца.

Перчинка остановилась. Она узнала их — это были Клевер и Мята, одни из лучших воительниц. Сахаринка уже давно рекомендовала отцу посвятить их,