Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт

— Ты считаешь, что мы мало что делаем в своей работе! — прогремела Ана. — И поэтому мечтаешь о переводе в Легион!

Я уставился на нее, ошеломленный. Я понятия не имел, что она знает о моем тайном желании. Я спросил себя, как это я был так очевиден.

— Как… — сказал я. — Как вы…

Ана вздохнула и попыталась взять себя в руки.

— О твоих мыслях легко догадаться, — сказала она. — Потому что ты порядочный человек, Дин, а порядочный молодой человек, мечтающий служить нашему достопочтенному иялету, — довольно нелепая вещь. И я знаю, что ты не выбирал Юдекс. Скорее, я выбрала тебя. И все же скажи мне, дитя, ты действительно считаешь, что от твоей службы нет никакого проку? Что эта деятельность не имеет значения?

— Я… я стараюсь так не думать, мэм, — тихо признался я.

— Но?

— Но… когда мы приходим, дело уже сделано. Тело остыло, кровь смыта. Мы часто находим убийцу, но, насколько я понимаю, это ничего не исправляет. Это приводит только к веревке или клетке и еще большему количеству слез. — Я проглотил. — Неужели это так странно, мэм, беспомощно смотреть на убитых и мечтать о том, чтобы вместо этого спасать жизни?

— А-а, но ты забываешь самое известное изречение императора, Дин, — сказала Ана. — Иронично, учитывая, что эти слова так уместны в данном случае!

Я мрачно кивнул, поняв, что она имела в виду:

— Sen sez imperiya.

— Да. Ты и есть Империя, и все твои поступки имеют значение, как большие, так и малые! Ты знаешь слова, но я не думаю, что ты усвоил урок, пока нет. — Она склонила голову набок. — Я заключу с тобой сделку, Дин. Когда придет время, и ты будешь иметь право на перевод в Легион, я сама напишу твою рекомендацию.

Мое лицо вспыхнуло, потому что я не мог заставить себя признать, что с долгами моего отца, нависшими надо мной, даже ее рекомендация не помогла бы.

— Мэм, — запротестовал я. — Вы… вам действительно не следует…

— Не будь смешным, дитя, — фыркнула она. — Я могу поступать, как захочу, и предпочла бы, чтобы здесь был расследователь, который хочет здесь работать. Однако я подозреваю, что, когда придет время, ты, возможно, не захочешь переводиться.

— Почему, мэм?

— Потому что ты достаточно умный мальчик. Я подозреваю, ты поймешь то, что со временем узнают многие юдекси: хотя Легион защищает нашу Империю, именно мы должны сохранить такую Империю, которую стоит защищать.

Я понятия не имел, что на это ответить, поэтому просто склонил голову. Но тут меня осенила мысль.

Я так долго, не задумываясь, принимал Ану как составную часть Юдекса: насколько я знал, она появилась на свет в голубом платье и с повязкой на глазах. Но теперь я спросил себя: почему из всех имперских иялетов она служила именно в Юдексе? Почему именно здесь, когда ее талант мог бы подойти практически для любого другого отдела, с их бесчисленными головоломками и проблемами?

Я спросил ее об этом, и она ухмыльнулась:

— Хм. Я думала, что сделала все возможное, чтобы отговорить тебя от подобных размышлений, Дин.

— Это кажется справедливым, учитывая, что вы так хорошо знаете, что у меня на уме, мэм.

— Возможно. — Она очень долго молчала. — Я скажу только, что некоторые юдекси познают ценность правосудия во время службы. Другие приходят с уже имеющимся у них убеждением. Я принадлежу ко второй группе.

— Почему правосудие так важно для вас, мэм?

— Как ты думаешь, почему? — резко спросила она. — Ты не глуп. Я уверена, что в конце концов ты придешь к правильному выводу.

Я смущенно замолчал. Меня спас только резкий стук в дверь. Ана махнула рукой и сказала:

— Иди. Давай посмотрим, что за новое безумие обрушится на мой порог в этом королевстве.

Я подошел к двери, открыл ее и увидел мужчину, который держал в руках еще один сверток, на этот раз тщательно завернутый в мох-ткань.

— Мне сказали принести это, сэр, — сказал мужчина. — Из музыкальной мастерской. Полагаю, он уже полностью оплачен?

— О, да, — сказал я, взял у него сверток, поблагодарил и поклонился. Затем закрыл дверь и вернулся.

Я положил пакет перед Аной.

— Я думаю, вы должны это оценить, мэм.

Она озадаченно нахмурилась, потом ее лицо просветлело, и в одно мгновение показалось, что она забыла обо всем, о чем мы спорили.

— А-а! Неужели? О, боги… — Она захлопала в ладоши, по-девичьи легкомысленная, и развернула мох, чтобы показать маленькую, искусно сделанную пифийскую лиру. — О, потрясающе. Потрясающе! — Она подняла ее, немного настроила, затем поставила на пол рядом с другой. Затем она одновременно сыграла одну и ту же последовательность аккордов левой и правой рукой, и получилась странно запоминающаяся мелодия. — Как превосходно. Дин, ты знаешь, что дуэт на лире — одно из древних искусств Ярроу?

Я раздул огонь в плите и начал заваривать еще один чайник чая, на этот раз для себя.

— Это правда, мэм?

— Да. Некоторые говорят, что это отражает преобладание близнецов и тройняшек в здешней королевской родословной — довольно увлекательная биологическая причуда. Это привело к некоторым очень интересным проблемам с наследованием, и многие братья убивали своих братьев, иногда в возрасте до шести лет. Гребаный ужас, на самом деле! — Еще одна последовательность одновременных аккордов. — Но это создало такую прекрасную музыку…

Я наблюдал, как ее бледные пальцы танцевали над каждой лирой, извлекая печальную, лесную музыку, мечтательная улыбка играла на ее лице, когда она размышляла об этих ужасах. Я думал обо всем, что она сказала, но не мог понять смысла сказанного. На самом деле, я все еще очень мало знал о ее истории и никогда не встречал никого, кто мог бы ее объяснить. Даже Теленаи была сбита с толку.

Только однажды, еще в Талагрее, Ана была близка к тому, чтобы рассказать мне, какими дополнениями она обладает, сказав: Моя ситуация, вынудила меня подвергнуться… эксперименту. Изменению. Природа которого не должна тебя беспокоить, потому что ты не сможешь его понять.

Но это, как и все остальное, по-прежнему мало что значило для меня.

— Когда вы собираетесь рассказать мне, какие у вас улучшения, Ана? — тихо спросил я. — И как же так получилось, что вы можете делать все то, что умете?

— Когда мне это будет надо, маленький засранец, — ответила она, — и не раньше! А теперь иди и отдохни. На этот раз отдохни по-настоящему. Потому что завтра начнется тяжелая нудная работа!

ГЛАВА 20

| | |

СЛЕДУЮЩИЕ ЧЕТЫРЕ ДНЯ я