Хозяйка Монстрвилля. Чудовищная уборка - Константин Фрес
— Может, он и правда велик?
— Может быть. Но все должно быть уместно. И вовремя. И не обязательно каждый раз сосредотачивать все внимание на себе и на своих мерзких опытах.
— Он ставил мерзкие опыты?!
— О, да! Превращал милейших зверюшек во что-то противное и сопливое. Но они быстро обретали свой истинный вид. Потому что были невинны.
— Так это то же самое, что он с тобой сделал! — вскричала я. — Только ты почему-то не стал прежним. Значит, не так уж невинен!
Если б у принца был лоб, он бы наморщился — вот как глубоко задумался несчастный.
— Кажется, — неуверенно произнес он, — мы заключили какое-то пари… и решение этого пари не только от меня зависело…
— От Анжелики тоже? — догадалась я. — Она должна была тебя спасти?
— Может быть, — неуверенно согласился принц. — Но ведь она попыталась спасти меня. Надела фартук. Убиралась в домах. Но это не помогло. А вот у тебя получилось пробудить меня ото сна. Странно. Ты-то меня совсем не любишь.
И он умоляюще уставился на меня пустыми глазницами.
— Что? — вскричала я. — Понятия не имею, как это вышло! Я просто мыла полы в надежде заполучить дом!
Принц тяжко вздохнул.
— И ты его получишь, — печально заметил он. — Теофил провернул ужасно несправедливую штуку: либо ты уберешься на славу, и он тебе его отдаст, как выигранный приз, либо ты меня расколдуешь, и я сам тебе его отдам. И останусь бездомным и нищим. Так и так.
— Оу, — произнесла я. — Может, мне больше не стоит убираться дальше? Ну, все-таки, ты проснулся. Конечно, видок у тебя еще тот, но ты уже не беспомощен. Проскрипишь пару лет, а там и решение какое-то созреет…
— Нет, продолжай. В таком виде и скрипеть не особо хочется. Может, тебе все ж удастся сделать то, что не вышло у Анжелики…
Признаться, тут я ощутила укол ревности.
Значит, полы для его освобождения драю я, а тоскует он по этой белобрысой стерве?!
Нет, не то, чтобы я сильно хотела, чтоб скелет сох по мне.
Там и сохнуть нечему.
Но…
— Но если дом достанется мне… А как же ты? Где ж ты будешь жить? — спросила я, старательно проглатывая свою ревнивую обиду.
— Маркиз сказал, что предоставит с радостью мне свое жилище. И будет рад, если мы проведем остаток жизни под одной крышей. Так что обо мне не беспокойся. Маркиз и права верный друг. Он не подведет, никогда не упрекнет и обругает. Золотое сердце.
— Остаток? Так ты стар?!
— Мне двадцать пять, если верить подсчетам Маркиза…
— Готово! — вскричала гномиха в этот момент. — Дрова закинуты, масло свежее! Принимайтесь за работу, да живее! Ваши пирожки разлетаются, как… горячие пирожки! То ли запах всех манит, то ли молва, то ли еще что, да только их скупили уже двести штук!
— Если считать твоими огромными пирогами, то всего сорок, — со вздохом поднялся с места принц, отряхнув засыпанный мукой и забрызганный маслом фартук.
— Да я и двадцати не продавала за ночь! — захохотала гномиха. — А тут такой успех! Так что за работу, увальни!
И она скрылась за дверью в магазин, за которой неистово звенел звонок покупателя.
Пока нагревались огромная тяжелая сковорода и масло, я могла стряпать неторопливо.
Пять, десять…
Принц неторопливо помешивал тушащуюся капусту.
И тут произошло самое невероятное, что могло случиться.
На гномью кухню вполз призрак таракана.
Самый зубастый и самый голодный, какой только мог существовать.
Принц, увидев его, заверещал не своим голосом и с ногами взобрался на разделочный стол.
А таракан с золотой цепочкой на шейке, увидев меня, вдруг довольно осклабился, и с этой жуткой зубастой улыбкой подполз ко мне, стоя мне глазки.
Голубые невинные глазки сироты.
— Это… ты?! — выдохнула я, узнав «подарок» одной из горничных.
Господи, я ж о нем совсем забыла!
А ведь он сидел в ловушке, когда я стрельнула из Тыкводжека по Теофилу!
Значит, и таракана выкинуло в этого магического прохвоста!
Надо ж, какой он говнюк. Даже таракан от него сбежал, потому что есть Теофила невозможно!
Таракан с готовностью закивал головой, скалясь во все сотни сотни зубов. Я, я, говорил он мне.
— Прихлопни его ложкой! — орал принц. — Ужас какой! Они знаешь, какие кусачие?!
— Знаю, — твердо ответила я и склонилась над тараканом. — Ты хочешь есть, бедный малыш?
Призрак таракана с готовность затряс головой.
— Хорошо, — ответила я, показывая ему пирог. Сырой. — Я дам тебе это, если ты обещаешь меня не грызть.
— Не верь ему! — вскричал принц.
— Каждый должен иметь шанс, — сурово ответила я. — На, мой маленький! Ешь!
Я протянула пирог таракану.
А он протянул мне какую-то бумажку, наверняка стащенную у Теофила.
И жадно вцепился страшными зубами в тесто.
* * *
Первое, что бросилось в глаза — так это изящная подпись, исполненная злотыми чернилами.
— Это не твоя ли? — спросила я у принца.
— Моя! — радостно закричал он, боязливо спускаясь с разделочного стола.
— Таракан что, сожрал ваш с Теофилом договор? — недоверчиво произнесла я.
Таракан часто-часто закивал своей призрачной головой.
— И что же, — продолжила я, — договор без подписи недействителен?!
Таракан, оторвавшись от пиршества, глянул на меня так, словно хотел сказать:
— Вообще-то, именно на это я и рассчитывал. Но как знать, вышло ли у меня.
Принц осторожно приблизился ко мне.
— Вообще-то, вряд ли эта проблема решается так просто, — заметил он. — Но хотя бы можно узнать, в чем предмет спора!
Таракан выгрыз из нужной нам бумаги очень большой кусок.
Остальное, как я поняла из хлопаний его голубых глазок и зубастых ухмылок, он сгрыз в труху и оставил в конверте.
Конверт лежал за пазухой у Теофила, во внутреннем кармане его черного одеяния.
— Вот он удивится, обнаружив, что потерял такую ценную бумагу! — заметила я.
А на уцелевшем клочке колючим, как терновник, почерком было ясно написано: Пусть докажет, что кому-то нужен без своей молодости, красоты, богатств и короны. Пусть докажет, что кто-то будет ему помогать бескорыстно».
— Но я нужен! — в отчаянии вскричал принц. — Анжелике! Так нечестно, нечестно! Она же тотчас поспешила мне на помощь! Она принялась убирать мой дом!..
— Вовсе небескорыстно! Она же знала, что вы принц.
— Но я был заколдован! — упорствовал он. — И кто бы знал, как меня расколдовать!
