Ученица Злодея - Ханна Николь Мерер

– Иди, – сказал он, запустив пальцы в волосы и отвернувшись. Эви видела, чего ему стоило довериться ей и не броситься защищать. На душе потеплело.

Она подняла кристалл – теперь она знала, что это не просто обычный кусок камня, каким он прикидывался. Осколок принадлежал гиганту перед ними; зазубренные края идеально подходили к зияющей дыре в небесах его логова. Эви протянула осколок, скромно поклонившись.

– Недостающий кусочек неба.

Гигант удивился. Охнув, он протянул огромную руку и забрал осколок.

– Моё небо! Моё прекрасное небо!

Гигант расплакался, прижимая к груди осколок, словно без него совсем потерялся. Потянулся к трещине и вставил кусок на место. Вокруг грохнуло.

Земля сотряслась, мерцающие звёзды вокруг заплясали, празднуя воссоединение, обретение целостности.

Гигант, улыбаясь, смотрел на Эви; у него были такие большие зубы, что их можно было использовать вместо булыжников для починки стен замка. Он поклонился Эви:

– Я отдам тебе всё, что захочешь, Эви Сэйдж.

Сглотнув, Эви выдохнула:

– Вы сказали, что не можете вмешиваться в людские дела. Но моя мама… – Эви посмотрела наверх, всматриваясь сквозь свет пещеры в ту единственную яркую звёздочку, её вечную спутницу, подмигивающую в ответ. – Моя мама больше не человек. Звёздный свет окутал её, и она оставила после себя звёздную пыль, потому что обратилась…

Гигант закончил, ласково улыбаясь:

– Звездой, которой шепчут желания.

Он принялся крутить руками и поднял такой ветер, что между огромными ладонями едва не образовался вихрь.

– Теперь она будет свободна, – сказал гигант.

Он поднимал полуночные тучи всё выше и выше, сквозь сияющие небеса, прямиком через слуховое окно в верху пещеры до самой яркой звёздочки над головой. Он сорвал её с мягкого, безбрежного ночного неба.

Звёздочка вихрем рухнула вниз. Порыв ветра отбросил назад волосы Эви, потянул за них, облепил фигуру жёлтым платьем. Тристан схватил её за руку, а другой ладонью прикрыл глаза.

Когда вихрь коснулся травы перед Эви и Тристаном, свет вспыхнул так, что теплом остался на коже, в глазах, а та самая единственная мерцающая звезда преобразилась. Взметнулась вспышка серебряного, белого, затем золотого света – неземное, невероятное зрелище, на которое невозможно было смотреть. Эви спрятала лицо на плече Тристана, со всей силы сжав его ладонь.

Сполох света взорвался ярким разноцветьем, и когда Эви подняла взгляд, свет уже угасал, тускнел, пока не осталась только женщина.

Её мама.

Она стояла перед ними в платье столь белого цвета, что он навевал мысли о луне, – женщина, которую Эви уже не надеялась снова увидеть. Однако сейчас она стояла перед ними и улыбалась.

– Мама? – выдавила Эви, отвыкшая от этого слова.

Золотистая кожа матери мерцала в сиянии звёзд. Нура протянула руки, в глазах тёплого карего цвета блестели слёзы.

– Ты нашла меня, хасибси.

С губ Эви сорвался всхлип, и в нём были вся боль, все обиды; всё её невыносимое горе излилось в этом звуке – она бросилась к маме и упала к ней в объятия. Нура обняла её за голову, шепча на ухо успокаивающие, ласковые слова – слова, которых Эви не слышала с детства.

Ощущение покоя вернуло ей всё. Открыло дверь в её детство, которая была крепко заперта с того самого мига, как она потеряла маму и Гидеона и жила без них много мучительных лет.

Но она не потеряла их. Не взаправду. Не теперь.

Мамины пальцы скользнули по волосам, Эви чувствовала тепло маминой шеи, вдыхала запах её кожи – летний воздух после грозы, и ей было хорошо до боли.

– Всё хорошо, моя милая девочка, – нежно утешала её Нура, и Эви наконец смогла отстраниться, чувствуя, что внимание мамы обращено на человека за её плечом.

Там стоял Тристан, сунув руки в карманы и угрюмо глядя на свою измятую рубашку. Он поднял взгляд. Эви улыбнулась.

– Мама, это мой… Эм… Как бы сказать, он, ну… Тристан Маверин.

Мамины глаза были добрые и радостные, и сердце Эви преисполнилось благодарности. Тристан заслуживал, чтобы кто-нибудь радовался ему, это так редко случалось. Нура протянула ладонь для рукопожатия, но Тристан низко склонился, чтобы поцеловать ей руку. Такой джентльмен.

– Я очень рада познакомиться, Тристан. – Мама сразу начала звать его по имени, словно они были знакомы гораздо дольше.

Тристан вздрогнул, нервно откашлялся.

– Боюсь, вы бы не сказали этого, знай вы, кто я… Знай вы, что ваша дочь делает для меня. – Нура вскинула бровь, он запнулся и, кажется, покраснел. – Простите. Я неверно выбрал слова. Я имел в виду её профессию. То, что она делает на работе.

Нура звеняще рассмеялась и с материнской любовью похлопала Тристана по щеке.

– Боюсь, я уже знаю. Я довольно долго наблюдала за вами.

Тристан сглотнул, быстро заморгал.

– Вы наблюдали?

Нура взглянула на Эви, затем на Тристана, затем, подмигнув, посмотрела на небо.

– У меня был отличный обзор.

Мама всё видела, мама наблюдала. Так что пришлось спросить:

– Мама, тогда ты знаешь, что Гидеон… Ты знаешь, что он жив?

Нура схватилась за грудь, слабо улыбнулась и ответила:

– Знаю.

Эви продолжала, понимая, что, возможно, следует остановиться:

– А про папу? Про него тоже… знаешь?

Не было в мире гнева сильнее, чем горящая ярость, что полыхнула в глазах Нуры Сэйдж. Она ответила твёрдым как гранит голосом:

– Знаю.

Но в этот миг время вопросов подошло к концу, потому что пещера вокруг начала трястись и дрожать, будто при землетрясении.

– Что происходит? – воскликнула Эви, крепко схватившись за мамину руку.

– Не знаю! – ответил Тристан. Он повернулся к гиганту. – Что случилось?

– Волшебство уходит. – Рокочущий голос был полон печали, и пространство будто плакало вместе с ним. Звёзды вокруг истекали серебряными каплями, похожими на слёзы. – Нас нашли. Уходите, немедленно уходите!

Сзади в колени врезалась тучка, и Эви упала вместе с мамой и Тристаном, который обнял её и затащил на подъёмник гиганта. Они взмыли ввысь, а пещера снова затряслась, звёзды замигали, облака растворились в воздухе.

Пещера грозила обрушиться, похоронив гиганта. Эви не вынесла бы ещё больше разрушений, не хотела потерять ещё одно чистое и доброе создание.

– Стойте! – закричала Эви. Тучка замерла, а Эви взмолилась: – Идёмте с нами, прошу вас!

Гигант покачал головой.

– Я не брошу мой клочок. Я поклялся охранять эту землю до конца своих дней – сколько бы их ни было. Но прошу вас: спасите Реннедон, спасите волшебство.

Они снова полетели вверх, и Эви закричала в отчаянии. Взмывая к выходу, они услышали последнюю фразу гиганта, и Эви поняла, что она будет