Невеста до гроба - Оксана Олеговна Заугольная
— Живые сумеют, — успокоила меня Ильинка. — Ты, конечно, не совсем человек, но зато королева мёртвых. Тебе кладбища обходить. В могилах памяти поболее, чем в некоторых людях будет. Соединишь как ниточка с иголочкой, все кладбища, вот и память вернётся. Только делать одновременно надо, чтобы перекоса не случилось. И не останавливаться, пока не закончишь.
Это я и так поняла, хотя какой перекос может быть, спросить постеснялась. Но звучало всё неплохо. Пожалуй, мы с Бриеном должны справиться. Оставалось спросить самого Бриена.
Я поблагодарила госпожу Ильинку и направилась на второй этаж. Бриен нашёлся в небольшой комнатушке, где стояли кровать, сундук и шкаф. Больше тут ничего и не было.
— Это твоя комната, — не поворачиваясь ко мне, произнёс Бриен. Сам он стоял у окна и бездумно пялился на снежинки. — Только ты, наверное, не помнишь.
— Не помню, — подтвердила я, подходя к нему со спины. Как же сложно ничего не помнить! Мне почему-то хотелось прижаться щекой к его спине и обвить руками его торс. И постоять так немного, прежде чем наконец рассказать, что нам предстоит делать.
Но я не смела.
Не потому, что боялась отказа. А потому, что боялась согласия через силу. И собственной ошибки я тоже боялась. Меня тянуло к Бриену, но могло ли это быть из-за того, что он неизменно оказывался рядом. Уверена, будь со мной рядом Чича, я бы тянулась к нему, а может, и к Даррену потянулась бы тоже, не сдайся он так быстро.
Моя память была как накрошенный салат — тут многовато листьев, а тут вместе слиплись сразу пять кусочков дичи. Верить в это было совершенно невозможно.
— Бриен, — сообразив, что больше он ничего не скажет, я решила сразу перейти к делу. — С учётом того, что госпожа Ильинка наконец открыла тайну, как нам всё вернуть, я хочу спросить тебя. Есть ли что-то, что ты хотел бы рассказать до того, как вся память восстановится? Что-то, способное изменить моё отношение к тебе, ухудшить его?
Я сама не знала, зачем мне это. Хотела дать ему шанс? Ему и прожитому без памяти времени. Его вот-вот затопит воспоминаниями, и прошлое в виде этих воспоминаний непременно победит настоящее, родившееся без него. Так глупо и так логично!
Вот теперь Бриен обернулся ко мне.
— Мы можем вернуть всем память? — повторил он. — Правда? Я могу тебе помочь?
— Можешь, — подтвердила я. — Не отвлекайся, Бриен. Есть то, о чём ты жалеешь? Из касающегося меня, разумеется.
Лицо Бриена исказилось.
— Только две вещи, — наконец произнёс он. — Я не стал бороться. Уступил. Позволил тебе уйти, хотя именно мой браслет украшал твою руку. А я отошёл в сторону и позволил себе думать, что Клементина — именно то, что мне нужно. И ей позволил тоже в это верить.
Я ждала признания в любви, но его не последовало. Это вообще случается с живыми людьми или только в книжках бывают признания? Я уже перестала верить, что когда-то услышу его! Даррен не в счёт, он готов был признаваться в любви, которую даже не помнил толком сам.
— И второе, — Бриен ухватил меня ладонями за плечи, и я не решилась ответить, что мне показалось, будто первое и второе уже было. — Мои поцелуи не заставили тебя потерять голову.
— Королева без головы не сможет носить корону, — нервно хихикнула я, пытаясь перевести всё в шутку. Некстати вспомнился один из Херстов, тот, что держал свою голову в руках.
Но Бриен не улыбнулся.
Он наклонился к моему лицу и очень медленно, словно я могла его остановить, коснулся моего рта поцелуем. Вобрал нижнюю губу, так же нежно и очень медленно, тягуче, отчего я запрокинула голову и прижалась ближе.
Мысли вылетели из головы, и последняя была о том, что я вроде бы свободная женщина. По крайней мере, никто до сих пор не заявил, что я обещала ему вечной любви, верности и совместного сидения на троне. А значит, я могу себе позволить чуточку побыть импульсивной собой, а не серьёзной королевой, каждый шаг которой протоколируют советники!..
Кажется, память и разум были не причём. Моё глупое сердце требовало любви прямо сейчас и здесь, пока восстановление памяти всей Калегосии не вернуло нас к тому, что нужно будет восстанавливать государство, разбираться с оппозиционерами, издавать законы и делать множество трудных, но важных дел.
А сейчас я была Белкой, которая могла наслаждаться поцелуями, полными тех чувств, что вслух не произносились. Или же мне так казалось, но до чего хотелось обмануться и поверить!
Придушенно квакнул Клема, сжатый нашими телами.
Бриен смущённо рассмеялся, отступая на шаг, и я почувствовала, как натягивается нить между нами, вот-вот готовая порваться и вернуть всё обратно. И Бриен не подойдёт ко мне больше. К королеве, к той, в кого влюблён или думает, что влюблён, его брат. К той, на голове которой корона, и той, чьи дни и ночи будут заняты проблемами королевства.
— Лягушонку всё-таки тут совсем не место, — произнесла я еле слышно. — Можешь его перенести на сундук?
Глаза Бриена расширились, когда он понял, что я ему предлагаю. А я сгорала от смущения и стыда, запоздало пугаясь того, что предложила. Не только у королев, но и у девушек попроще не принято так откровенно выражать чувства.
Может, после того как вернётся старая память, я это забуду?
Бриен тем временем избавился от собственного смущения, вернулся ко мне ближе и осторожно принялся распускать шнуровку, пока Клема не вскарабкался ему на ладонь, чтобы ещё раз победно квакнуть.
На сундук лягух был отлевитирован — Бриен не сумел отвести взгляда от меня. И снова стало не по себе. Я же знала, что этой частью тела природа меня отнюдь не одарила, тогда как Клементине, похоже, отвесила сразу за нас обеих.
Но тут Бриен потянул лиф вниз, а тотчас за этим припал губами к открывшейся под ним коже, и мне стало не до посторонних мыслей. Совсем.
Если мысли и забирались ко мне в голову, то короткие и торопящиеся снова её покинуть. «Какая всё-таки узкая кровать». «И что мне могло не нравиться в его поцелуях». И даже «вот откуда он такое умеет, а?»
Ревность пополам со страстью пожирали меня, тогда
